(глубоководная сказка)

Странные существа обитали на дне океана. Это было царство сплошной непроглядной тьмы. Сквозь толщу соленых вод к ним не проникал ни свет, не тепло. Они и понятия не имели об этом. Точно также им неведомы были и вольный ветерок, гуляющий по-над синими волнам, и взмывающая в голубое небо белоснежная чайка, и вечерняя заря, и прочие прелести верхнего мира. Все, кто населяли подводный мир на такой глубине, были на редкость уродливы и безобразны. Ни цвета тебе, ни формы, ни характера – какие-то вязкие, бесформенные существа, липкие и ползучие, – один краше другого. Их было очень много: удильщиков, фонарщиков, каракатиц – угреобразных, крабообразных, студнеобразных и черт знает еще каких. Единственное, что их всех более или менее роднило, это, пожалуй, огромные страшные рты, усеянные непомерно большими зубами, да еще выпученные «телескопические» глаза. Встреться с какой-нибудь из этих страхолюдин обыкновенная сельдь или треска, последние наверняка бы попадали со смеху, если бы не умерли со страху. Но этого к счастью не происходило, поскольку и сельдь, и треска жили высоко наверху, в освещенных лучами солнца водах. Там же резвились и стройные дельфины, и летучие рыбы, и скумбрии, и хересы, и палтусы, и множество других симпатичных обитателей океана, хорошо всем известных.
Но глубоководные создания, несмотря на свое уродство, были чрезвычайно высокого мнения относительно собственной персоны, твердо были уверены, что кроме их непроглядного царства нет и не может быть решительно ничего, как если бы вселенная ограничивалась одним лишь дном океана и что самое возмутительное, считали себя писанными красавцами и красавицами. «Ах, какая у меня челочка, какие зубки, какой хвостик!» – только и слышалось по всей глубоководной восклицания глупых удильщиц. Нравы их были под стать их внешности – ужасные. На такой глубине не растут водоросли, да и вообще, морское дно напоминало бесконечную мертвую пустыню. Вот почему им не оставалось ничего, кроме как безжалостного поедания друг друга. Да еще, время от времени, они перебивались тем, что сыпалось на них сверху как дождь или манна небесная – это были разнообразные остатки от пищи дельфинов, китов, верховых рыб. Словом, жизнь глубоководного царства шла своим чередом, ни тебе приливов, ни отливов, ни бурь, ни ураганов – только вечная стылая рябь и тишь. Поскольку не было ничего, что могло бы указать на ход времени, оно также для них как бы не существовало – ни дней, ни ночей, ни лета, ни зимы. Только взметнется где-нибудь на мгновение густой придонный ил, раздастся страшное щелканье зубов, а потом – смачное чавканье ненасытных челюстей. И снова тишина.