– Или у него денег до черта, или у него мозги не в порядке.
– Второе верно. Имей я его бабки…
– Понятно. А у него там ничего не осталось? Дал бы под проценты или сел бы с нами в долю.
– Ты же мне говорил, что не любишь сидеть с кем-то в доле.
– С чудаками можно.
– Лучше ты с Айдыном в долю садись. Он ведь наш родственник.
– Ну и что – родственник?
– У Айдына есть деньги.
– У Айдына совести нет.
– Ну, коли так, то я спрошу сослуживца. Может, у него кое-что осталось.
– И еще… Порасспроси у знакомых – есть ли желающий приобрести рис и чай оптом. Толкнешь, проценты твои. Товар иранский, хорошего качества.
Вахид собрался уходить, но у дверей Араз его остановил.
– Кстати, как это он купил звезду?
– В Америке есть фирма, которая занимается подобными услугами. Все законно. Безымянных звезд полно, и если ты платишь деньги, то тебе дают регистрационный паспорт, карту звездного неба с соответствующей пометкой.
– Не такая это безумная мысль, как может показаться сперва. Найдется немало тщеславных людей, кто захочет иметь звезду. Может, мы сможем установить контакт с этой фирмой. Будем ее дилерами. У нас-то имеется немало тщеславных людей.
– Наши миллионеры не станут покупать звезды. На небе не напишешь свое имя. Другое дело – приобретешь дом или даже займешься благотворительностью. Тогда скажут, что вот этот дом или интернат для детей-сирот содержит Тофик или Байрам, к примеру. А кто скажет, что вон та звезда принадлежит Аразу, тем более если ее можно разглядеть только в телескоп?
– Ты все-таки разузнай у того чувака, как можно с этой фирмой установить контакты.
«В этом подвале у Араза мозги от бизнеса сдвинулись с места», – думал Вахид, выходя из офиса начинающего бизнесмена.
Вахид оказался на улице. Шел дождь, и серое уныние опустилось на город. Совсем не хотелось идти на работу и торчать в комнате, среди бумаг и ламп дневного света, многие из которых были испорчены и беспрерывно мигали. Вахид подумал о том, как «тускло и бесцветно» проходит время на работе. Исследовательский жар погас, потому что все эти эксперименты и дознания не были кому-то нужны, особенно сейчас, в условиях конфликта и острого экономического кризиса. В лучшем случае твоя научная работа пылилась в институтском архиве. Печататься почти не было возможности. Журналы испытывали финансовые затруднения и издавались редко. Ну, если даже твоя работа издавалось, то о ней забывали через несколько недель. Другое дело, если, читая какую-нибудь работу, видел в ней ссылку на собственное сочинение. Становилось приятно, но Вахид понимал, что до этих высот ему пока рано, тем более в нынешних условиях.