– Катя!
А потом запах какой-то…
Я открываю глаза и вижу, как от моего носа убирают вату. Нашатырь. Точно. Когда-то в школе я уже падала в обморок, и тогда меня приводили в чувство точно таким же образом.
Передо мной на корточках сидит врач, а рядом – человек десять солдат. И все смотрят.
Да уж, хлеба и зрелищ у нас давно не было.
Мимо к столу проходит Людмила, и я провожаю её взглядом. На обратном пути через десять секунд она перехватывает мой взгляд и недобро так фыркает:
– Молодец. Хорошая тактика.
Но я отнюдь не собиралась отлынивать от работы! Наоборот, держалась из последних сил.
К нам подбегает Вера. В руках аптечка – большой такой ящик с таблетками.
– Эта? – спрашивает у врача.
Тот кивает и ловко вытаскивает из волшебного чемоданчика нужное средство. Даёт мне воду и маленький круглый шарик.
– Что это?
– Глюкоза. Пей давай, тебе полезно. И на сегодня больше никаких нагрузок. Это от стресса. Бывает. Ничего страшного.
Вера провожает меня до кровати, и я наконец обретаю покой. Напоследок шепчу:
– Прости, пожалуйста.
Она удивлённо вскидывает брови:
– За что?
– Мы посуду ещё не помыли.
Вера качает головой, словно я говорю какие-то глупости, и машет рукой:
– Не переживай. Справимся. А ты давай, спи. Через пять минут приду и проверю.
Но едва она скрывается за дверью, меня накрывает.
Теперь, когда никто не видит и не надо казаться спокойной и ко всему безучастной, ничуть не напуганной, я остаюсь совсем одна, и слёзы отчаяния текут из глаз.
Мне, словно в детстве, хочется обнять маму. Но она сейчас далеко.
Хочется под тёплый плед, который остался дома. Укрыться бы с головой от проблем и согреться.
А как бы мне хотелось чего-нибудь сладкого! Я раньше жить не могла без конфет! Но из сладостей теперь – только шарик глюкозы, и то когда падаешь в обморок.
Я закрываю глаза и приказываю себе считать овец. Где-то после трёхсотой слышу шаги – вернулись девчонки. Скоро всё смолкло. Я начинаю сбиваться со счёта и не замечаю, как падаю в пропасть беспокойного сна.
Ещё один день окончен. А сколько таких впереди?
Затишье не может быть вечным. И однообразной жизни в лагере тоже пришёл конец. Причём, конечно же, совершенно неожиданно.
Утром всё было как обычно – подъём, умывание, завтрак на всех, потом перерыв. Ребята отправились на занятия, Люда занялась стиркой, Вера писала письмо маме, я вспоминала стихи из школьной программы – глупость, конечно, но это отлично отвлекало. Других приятных занятий у меня не было, а допускать, чтобы мысли резвились во всю и портили мне настроение было нельзя.