Он всё так же сидит и даже не повернул головы в мою сторону.
Я задумываюсь над ответом. У меня три варианта: не говорить ничего, соврать или сказать правду. Я выбираю последнее.
– Екатерина.
Жду, что и он представится, но он молчит.
Больше мы не произносим ни слова.
А через час его сменяет другой парень. Я лишь спохватываюсь напоследок:
– А если я захочу в туалет, как ему объяснить?
Подумав несколько мгновений, он говорит:
– Сделаешь так, – и ударил ребром одной ладони по другой. Потом на арвенском объяснил тому парню, что это значит. Тот кивнул и занял своё место. Тоже с книгой. Какие они тут все умные и образованные!
Желудок наполнился едой и успокоился. Рана уже не саднит, и мне удаётся уснуть. К ночи снова становится голодно, но больше еды мне не приносят, приходится довольствоваться тем, что есть. Я без сил засыпаю снова и думаю напоследок о том, что уснуть и не проснуться – всё-таки лучший вариант из возможных.
Я просыпаюсь от холода. Вокруг темно и почти ни звука.
Дёргаюсь, чтобы сменить положение тела, и парень рядом, который тоже спит рядом, но на расстоянии (наверное, чтобы я не убила его ненароком), тут же открывает глаза и включает фонарь.
Я вижу, что это опять переводчик.
Обхватываю себя руками и отворачиваюсь от него.
Через мгновение слышу шаги – они удаляются.
Ушёл?
Но спустя минуту или две он возвращается и набрасывает мне на плечи пальто. Может быть, стоило проявить гордость и скинуть то, что принадлежит арвенцам, но было уже не до глупых принципов.
Я просовываю руки в рукава, запахиваюсь поплотнее, подтягивая к груди ноги и укрывая их тоже, а пальцы прячу в карманы и что-то нащупываю в одном из них.
Пару секунд мне нужно на то, чтобы определить предмет и извлечь его наружу.
Это хлеб. Целых два куска.
Я смотрю на парня с непониманием.
– Это тебе. Ешь, – произносит он так, словно его это ничуть не касается, и отворачивается. Сам боится своей доброты?
Упрашивать меня дважды не стоит. Ещё бы попить, но совсем уж наглеть я не решаюсь.
– Зачем меня охраняют? Вчера никого не оставляли, – задаю мучающий меня вопрос, не особенно рассчитывая на ответ.
Но он раздаётся:
– Чтобы ты не умерла.
А затем гаснет свет – переводчик выключил фонарь.
Ах, вот оно что. Значит, я им нужна живая? Вдруг рана воспалится или обморок приключится.