После первого визита фрау Перец начала избегать встреч с пациенткой Миленой. «Как-то вину искупить перед ней надо, – думала она, но никак не могла найти подходящего способа и момента. – Помогу хоть тем, что не буду мешать ей жить, как этого хочет её муж. Долго ждать будет, чтобы я плясала под его дудку».
Предполагаемый диагноз женщины был всё же серьёзный – попытка суицида. Через несколько дней психиатр Перец вызвала Милену к себе в кабинет и в течение нескольких часов в присутствии ещё одного молодого психиатра проводила тесты на предмет здравомыслия. Всё было так, как она и предполагала. Женщина была совершенно вменяема, и оставаться в клинике ей было не место. Психиатры составили соответствующий документ, и ещё через несколько дней Милену выписали из больницы с формулировкой «Здорова».
Илона помогла Милене через знакомых снять в одной из многоэтажек двухкомнатную квартиру, обставленную мебелью. Милена переехала туда сразу после выписки из больницы, даже не оповестив мужа Дитера о предстоящем событии. Ей ничего не нужно было от него кроме того, чтобы он забыл месяцы и годы их совместной жизни.
Женщины быстро подружились. Илоне необходимо было общение, и она была рада случаю помочь женщине, которая в ней нуждалась. Илона взяла на себя заботу и об устройстве Милены на работу. По профессии новая знакомая была воспитателем детского сада, но после получения диплома ни дня не проработала по специальности. Муж запретил ей и думать об этом, говорил, что женщина не создана для физического труда. Роль её – создавать домашний уют, встречать мужа с улыбкой на лице на пороге дома в любое время дня и ночи.
Однажды вечером Милена, находясь у Илоны в гостях, поделилась с ней сокровенным, о чём никому и никогда не рассказывала:
– У нас с Дитером несколько лет не было детей. Да, он и не хотел, чтобы они были, потому что нарушали бы его – святая святых – покой. Но всё же Бог сжалился надо мной, и я забеременела. Мужа эта новость не привела в восторг. Он стал приходить позже, перестал мне оказывать внимание, не приносил цветы, подарки, отстранялся, неделями не разговаривал, а если и говорил, то о том, что я должна избавиться от ребёнка. Против его воли, я всё же выносила моё чадо. Но начались преждевременные роды. Я потеряла сознание. Позже узнала, что мне сделали «кесарево». Я долго не приходила в себя. А когда сознание вернуло меня на землю, я всё ещё слышала слова, долетавшие до меня, как сквозь ватное одеяло: «Верена, Верена, Верена…». Так я хотела назвать мою дочку. Об этом говорила и медсёстрам.