– А ты бы спросил! – с раздражением заметил Михалыч.
– Ага! – ухмыльнулся Костик. – Спросишь у него.
– Хоть не спал?
Костик бросил быстрый взгляд на Римму.
– Нет, не спал, – потряс он головой. – Так сидит.
– Сидит! – с еще большим раздражением повторил Михалыч. – Репу растит. А я тут за него долби!
Он посмотрел на Римму.
– Что-то твой совсем оборзел!
В своем новом состоянии Римма даже не сообразила, что Михалыч в открытую назвал Валеру этим словом: «твой». То есть явно и умышленно намекал на их связь. Понятно, что про эту связь знали все, кроме ее мужа. Но говорить-то об этом – не говорили! Это не принято, и вообще, прямое оскорбление. Понятно, зол. Но сказал бы просто: «Валера», или там «он», или как-то еще. Нет, вот так взял и ляпнул: «Твой». Не считая вызова, прозвучавшего в самой фразе. И в глаза смотрит, не отводит взгляда. Словно бросил перчатку и ждет ответных действий. Аналогичных.
– Я сама за ним схожу, – сказала Римма, никак не показав, что заметила выпад Михалыча.
А она не заметила! Так была поражена поступком Валеры, что и не заметила. Вернее, не придала значения. Теперь слова на фоне произошедшего были только словами, и никак ее не задевали. Что-то прошелестело в воздухе, и все. Словно галка пролетела. Темная, унесшаяся вдаль точка.
А осталось другое. Немыслимое. Что-то до того непонятное и враждебное, вставшее вдруг перед ней стеной, что она остальное и видеть перестала.
И как теперь с этим быть?
Надо было срочно разобраться. Срочно! Это все, что пришло в голову Римме.
И больше она ни о чем в эту минуту не могла думать. Какой там Михалыч с его глупым словом? Разобраться с Валерой, немедленно! Это что такое? Как он смел? Он же знал, что это не Костик – она его зовет! И послал?!
«Ну, все, сейчас ты получишь. Я тебя так пошлю – до конца жизни помнить будешь!»
Накаляясь яростью, Римма понеслась к котельной. Ни мороза, ни ветра не заметила – мелочь. Грохнула железной дверцей в воротах так, что гул котла заглушила.
Пусть слышит: она идет! Это-то он сразу поймет. Поди, и ждет даже.
Ну, сейчас дождешься.
Римма наступательно прогрохотала по железным мосткам, закрывавшим бетонные канавки-стоки, и на всей скорости влетела в дежурку.
– Ты что себе думаешь?! – заорала она, уже никак не соизмеряя силу голоса.
Хватит, досоизмерялась! Уговаривала его, голубицей тут пела. А он, гад такой, сидит, как сидел, и только в свои приборы таращится.