Прошло два месяца.
В одном из городов Ларс приобрёл себе рыжего рысака и продолжил путешествие уже на нём. Теперь его жизнь полностью зависела от карты, которую он также не постеснялся купить. По его расчётам совсем скоро – через пару дней – он начнёт подъём на суровый горный хребет. Он имеет название «Искупление». Именно через этот горный хребет и проходит дорога «Серебряный путь».
Если бы Ларс проиграл магу Порядка, то ему пришлось бы проехать по Серебряному пути через Искупление. Идея таких странных названий состоит в том, что серебро – это практически белый металл, он хорошо отражает свет. Серебряная дорога отражает свет, вызванный Рогнийскими Весами, и грешник осознаёт все свои ошибки и познаёт беспомощность перед силой справедливости.
Он искупается в свете, его тёмная душа захлебнётся в нём, и единственное, что ему останется – это лишь каяться. Каяться, пока он не прибудет через Искупление – название говорит само за себя – в пункт назначения, где по высшей справедливости его будут судить.
Но стоит понимать, что это лишь название, и не совсем очевидный смысл, вложенный в эти три слова. Никакого отражаемого от дороги света на самом деле нет. Только если быть недалеко от Весов и заметить его свет, но он будет уже физический. Не той природы. Не тот, который я описывал.
Ларс остановился на ночлег, съев на ужин кролика, укрывшись за деревянной стеной от ветра-вампира, который высасывал из него всё тепло, которое он отчаянно пытался сохранить. Поняв, что одной стены не хватит, Ларс встал, устало потёр глаза – он очень хотел спать – и начал понемногу создавать нечто, похожее ни то на дом, ни то на будку для собаки. Самое то для принца.
Процесс был довольно долгим, потому что сконцентрироваться Ларс не мог. Он давно уже не мог сконцентрироваться ни на чём, кроме двух вещей: проклятое письмо, которое, возможно, давно уже было обнаружено, и Кайтлин, по которой он тосковал.
Только после того, как он покинул Миттенсвит, он понял, какую огромную часть его души она занимала. Как ему не хватает тех самых ужинов рядом с ней, её близости. Теперь он ужинал один и мог лишь представлять, что рядом сидит она, слушает, немо поддерживает его, соглашается с его планом. А утром… утром молча провожает, пока он не исчезает на рысаке за горизонтом…