В эту же минуту я побежал рыться в мусорке, искать таблетки.
3
– Ты точно поехавший, ты мог сдохнуть!
– Да, но это неважно, важнее то, что…
– То, что теперь тебя можно однозначно считать поехавшим.
По моей внешности такое, конечно, заключить невозможно. Я – идеал для девушек моего возраста: худощавый с кудрявыми черными волосами и аккуратными чертами лица (кто вообще это придумал – аккуратные черты лица, бе, банальность), в черных джинсах и вансах, давно вышедших из моды.
Каждый раз, когда мимо меня проходит какая-нибудь девушка, я знаю, что она обернется. Раньше я оборачивался одновременно с ними, а потом решил, что гораздо интереснее – не оправдывать ожиданий. Она ждет и надеется, смотрит мне в затылок несколько секунд, так вожделенно, так пламенно и так одновременно неловко, что спотыкается о бортик и расшибает голову.
Я не знаю, скольких увезли в больницу, я же не оборачивался.
Обычно после разгромов, мы с другом катаемся еще несколько часов, и он выкидывает меня на набережной. Там никогда никого нет, но в этот раз никого «да»: сидел какой-то парень и ковырялся в пальце своей ноги. Он посмотрел на меня, я посмотрел на него. Потом он снова взглянул на меня, а я взглянул на него. В конце концов, я решил подойти, потому что мне было интересно узнать о причинах ковыряния в пальце.
Рядом с ним лежали большой рюкзак, иконки и банки с кабачковой икрой. В руках он держал бинты. Кровь стекала на асфальт, огибая банки с кабачковой икрой, иконки и большой рюкзак.
– Кто тебя? – спросил я.
– Лошадь…
– Лошадь?
– Я всегда смотрю по сторонам, а в этот раз я не заметил большую повозку с лошадьми, выезжающую из-за угла. Одно из животных напрыгнуло на меня. Пострадал только палец.
– Везучий.
– Нет. Я знал, что так случится.
– Не понял.
– Нельзя играть в шахматы.
– Еще больше не понял.
– Я вдруг решил, что ты знаешь.
– О чем?
– У тебя ведь?
– Что?
– Да, точно. Ну, ты, вероятно, еще в самом начале.
Он отложил бинты и открыл рюкзак. Вытащил оттуда всякую дребедень. Среди дребедени оказалась шахматная фигурка, что тоже, впрочем, дребедень. Он положил ее передо мной и сказал:
– Черная ладья – фигура, которой ходишь ты.
– Почему не пешка?
– Хочешь ходить пешкой?
– Не особо.
– Правильно. Но лучше не ходить и ладьей.
– Не ходить куда?
– Белые фигуры – природа. Будешь продолжать играть, выдвигая черных, природа будет ударять по тебе в ответ. А природа бьет жестоко. Вот и по мне ударила. Я захотел легких денег, а получил кровоточащий палец.