С Анри же мы обменялись несколькими ничего не значащими, холодными фразами и больше не разговаривали, хотя я часто видел его на асотее – окруженной парапетом плоской крыше.
Высокий бесцветный блондин по имени Барни Холлиуэлл, двоюродный брат плантатора, пытался сделать из меня записного алкоголика. Он предлагал мне крепкие вина после каждого завтрака, и я едва отделался от назойливого виночерпия, сказав, что чувствую себя не очень хорошо. Конечно, хорошее вино – это дар богов, но от продукции местной винокурни у меня скрутило живот, и я целый день провалялся в постели с книгой. Это был атлас Техаса издания тысяча восемьсот сорок девятого года.
О дочери плантатора нужно рассказать особо. Мне довелось с ней встретиться, как только я оправился от неудачной дегустации спиртного. Рано утром, едва рассвело, я поднялся на асотею с полевым биноклем и долго разглядывал пойму Леоны и белые стены форта Индж, как меня окликнул переливчатый, точно звон серебряного колокольчика, девичий голосок:
– Мистер Ральф?
Я обернулся и увидел стройную девушку с волнистыми, спадающими на плечи каштановыми волосами и нежным, юным лицом. Ни у англосаксов, ни у немцев не бывает таких тонких черт и я подумал, что она наверняка француженка. Может быть, только по матери или отцу. Но во мне она не вызвала никаких чувств: ее рафинированной, стерилизованной красоте не хватало жаркого пламени, а в синих глазах безжизненно блестел только лед.
Девушка покраснела и отступила на шаг назад:
– Вы всех так разглядываете?
– Нет, лишь самых-самых красавиц. Тех, которые прекрасны, как луна и стройны, как акация.
Звонкий смех девушки спугнул с парапета маленьких птичек.
– Посмотрите в бинокль вон на то дерево, мистер Ральф!
Я не увидел в корявых, переплетенных между собой стволах ничего необычного.
– И что?
– Это и есть акация. Вы сделали мне плохой комплимент.
– Простите, мисс… не знаю вашего имени…
– Мари-Луиза Морган. Вы ведь джентльмен, да?
Я вспомнил, что в викторианской Англии было всего три джентльменских профессии: врач, юрист и военный.
– Как все сложно-то, – вырвалось у меня. – Да, все так. Но вряд ли вы подловили меня здесь, чтобы узнать о моих занятиях или же просветить насчет местной флоры.
Мари-Луиза поднесла к глазам лорнет и внимательно оглядела прерию. Потом она словно решилась: