– Родители, внимание, я получил повестку в армию, – сразу с порога начал Валентин. Мама замерла с открытым ртом, не зная, как реагировать дальше.
– Хорошо, – сказал отец, не отрываясь от просмотра телевизора и даже не обернувшись.
– Что хорошо, ты хоть слышал, что он сказал? Сына в армию забирают, а он уперся в телевизор. Боря, ты что, не слышал, что он сказал? – уже во второй раз и на повышенном тоне спросила мама отца.
– Слышал, его забирают в армию, – совершено спокойно ответил отец. – Поздравляю сын, – продолжая смотреть передачу, бросил он Валентину. Борис Петрович был детдомовцем и сам служил в армии на далеком острове Сахалине. В общении с сыном он придерживался самого простого метода – не вмешиваться. Коллектив, будь то школа, спортивная секция, одноклассники или армия, лучше него справятся с воспитанием отпрыска. Он был полностью уверен, что сын должен сам, методом проб и ошибок, понять, что он хочет, и поэтому крайне редко интересовался, как идут дела у сына. Когда-то давно он один раз в беседе с сыном дал ему понять, что никто ничего для него не будет делать, и если он чего-то хочет, то должен рассчитывать только на себя. Может быть, сказано это было в нужный момент, или слова были правильно подобраны, но Валентин запомнил этот день и позже понял, насколько отец был прав. Валентин старался как можно реже беспокоить родителей по пустякам. К последним он относил все происходящее с ним, родители зачастую не знали, чем живет их сын. Сытый, не болеет, значит все хорошо. К младшей сестре Валентина родители относились с большим вниманием, может быть, потому что она младшая и ей всего десять лет, а может быть, потому что дочь. В любом случае у Валентина не было ревности, сестру он любил, по мере сил и возможностей защищал ее, он даже был рад, что все внимание предков доставалось Маше, придерживаясь мнения «чем меньше знают родители, тем крепче спят».
– Когда? – спросила не без тревоги в голосе мама.
– Пока ничего не понятно, в пятницу нужно медицинскую комиссию пройти, – пожав плечами, ответил сын.
– Зачем? Ты же проходил уже, – включился в разговор отец.
– Я не знаю, сказали прийти и пройти заново, а там видно будет. Сереге Толстоухову восьмого октября с вещами, а мне на комиссию. Может, еще и не заберут, – попытался успокоить маму Валя.