Утром зарядки не было, вместо нее сержанты показывали курсантам, как нужно наводить порядок в кубрике и заправлять кровати, «набивая» с помощью специальной дощечки и щетки стрелки на одеялах и, главное, скручивать из подушек ровные квадраты со стрелками по периметру. За пару дней обжились. Служба в полковой школе сильно отличалась от учебки. Во-первых, сержанты вмиг стали серьезнее и требовательнее, все команды их должны были выполнятся бегом, а в голосах и командах младших командиров появились пренебрежительные нотки. Добродушие и доброжелательность, которые так удивили Валентина в первые дни карантина, пропали начисто. Теперь часто слышались крики и оскорбления в адрес того или иного нерасторопного курсанта. Распорядок дня был академический, занятия проводились с утра до вечера. Учили устав караульной службы, инструкции караула и караульных, табеля постов, пропуска, паспорта и прочие документы, относящиеся к служебным обязанностям. Все наизусть, до запятых включительно. В субботу и воскресение занятий не было. Вместо этого по субботам бегали лыжные кроссы и проводили прочие спортивные мероприятия, в воскресение, как правило, был выходной день, сержанты уезжали в город в увольнение, а курсанты занимались своими делами, вечером всех водили в клуб, где показывали кино либо какой-нибудь концерт художественной самодеятельности. Которые, впрочем, тоже носили обучающий характер. Каждый раз после просмотра фильма или концерта, вечером перед отбоем сержанты, выбрав кого-нибудь из курсантов, начинали допрос.
– Помнишь, боец, когда главный герой фильма покупал цветы? – спрашивал сержант курсанта.
– Так точно.
– А какой номер был на троллейбусе, который проезжал мимо в тот момент? – продолжал допрос он.
– Не знаю, – как правило, в первые дни обучения отвечал любой курсант.
После этого следовала команда «Упор лежа принять», и весь взвод отжимался до тех пор, пока не вспоминали номер троллейбуса, либо сержант не останавливал, посчитав наказание достаточным. То же самое было и с концертами. Сержанты требовали запоминать, кто во что был одет, цвет волос у второй справа в третьем ряду женщины из народного хора, цвет носков у баяниста, сколько раз выходил конферансье и прочее, прочее, прочее. Первые два–три месяца курсанты отжимались постоянно и много, но со временем выработался инстинкт. Все происходящее на экране либо сцене запоминалось до мельчайших подробностей, любое самое незначимое событие или действие замечалось и фиксировалось. Эта привычка, все увиденное запоминать, осталась с Валентином на всю жизнь.