– А ты че остался? – по обыкновению в лоб задал ему вопрос Каляев.
– Так я думал, косит, он вот и остался, – кивнув на сидящего на траве Валентина, ответил Виталий. – Сейчас все физподготовку сдавать будут, что я, дурак, добровольно на турник лезть?
– Пошел на …! – спокойно и от того очень грозно послал его Каляев. – Сами разберемся, без помощников.
– Ты это кого послал, – подскочил к Вовке Семенов. Вместо ответа одним ударом под дых и вторым в челюсть Каляев уложил Семенова на травку рядом с Валентином. Сев на него сверху и замахнувшись правой рукой, левой он схватил Виталия за горло. Гладя в его красное лицо, Володя медленно, почти по слогам прошептал:
– Завалю, сука. Мышь позорная. Если я сказал, пошел на …, значит, ты пошел на …
Виталий пытался что-то хрипеть, но Каляев только сильнее сдавил его горло.
–Ты понял меня? – Наклонившись к самому носу Семенова, неожиданно громко крикнул Володя. Семенов в ответ дернулся, всем телом пытаясь освободиться. – Ты меня понял, спрашиваю? – снова закричал Вовка и начал на каждое слово бить Виталия затылком об землю. – Не слышу! Ты понял меня? Отвечай тварь!
– Ты его задушишь! – испугался Валентин за друга. – Брось его!
– Не слышу! – продолжал Вова выбивать ответ.
– Горло ему отпусти, говорю, – попытался Валя дотянуться до друга.
Семенов захрипел сильнее, и Каляев слегка разжал пальцы на его горле.
– Понял я. Понял, – закашливаясь, быстро залепетал Виталий.
– Еще хоть раз слово поперек услышу, завалю тебя, суку! – опираясь на грудь Семенова, вставая, сказал Владимир. – Пошел на … – повторил он свою просьбу, отряхаясь. Виталий молча собрал свои вещи, подобрал автомат и, не оглядываясь, пошел в сторону плаца.
– Зря ты так, сейчас Макееву настучит, – хватаясь за протянутую руку друга, сказал Валентин.
– Пусть стучит, – спокойно ответил Вовка. – Я его ночью табуретом по башке грохну, на всю жизнь инвалидом останется, – также спокойно продолжил он.
Валентина передернуло. Тон, каким Каляев произнес эту фразу, был настолько обыденный и от этого угрожающий, что Валя отчетливо представил лежавшего с пробитой головой Семенова.
– С такими по-другому нельзя, они только силу понимают, – продолжил Вова. – Одному–двум голову проломишь, – как бы между делом и совершенно равнодушно продолжал он, – другие сговорчивее будут.