А автор сказал чистую правду. Потому что дело не в заклинании, а в самом процессе. Можно учить словарь монгольского языка или читать Шекспира в подлиннике, эффект будет тот же. Главное в том, чтобы изменить не окружение, а самого себя.
Эта книга – единственная, где об этом сказано легко и просто, и напрямую.
– Хм, теперь понятно. А зачем тогда мы делали эти фокусы с цифрами и со смещением частоты?
– Хороший вопрос. Одно дело – примитивная магия, и другое дело – реализационная власть над мирозданием. Тут надо быть богом, а богом быть очень трудно. Как утверждает книга, для этого надо натурально «повисеть на кресте», и уж тогда можно будет «гулять по воде».
– Сказки не говори. Иисус висел натурально на обычном деревянном кресте, а не на стеклянном.
– В том-то и дело, что мы не знаем, на чём он висел. Ну как написать в Евангелие про стеклянный крест, золотые электроды от волхвов и генератор высокой частоты от Пилата? Потомки не поверят. Аллегория, батенька.
Бота вдруг помрачнел.
– Ну да, ну да. А стеклянный осколок, про который ты мне рассказал – Копьё Судьбы?
– Не знаю я, если честно. Но с того момента чувствую себя не в своей тарелке. Словно бациллу какую-то подхватил.
– Винс, знаешь, всё это смахивает не на магию, а на инопланетную технологию, – Бота кивнул на рукоятку бластера, торчащую из мешка.
– Может быть ты и прав. А если ты прав, то мы сегодня же узнаем это.
Глава 10
Но сегодня настало, и ничего не произошло. Винс сходил на работу, причем умудрился не попасть на глаза начальству. Он просидел на своем месте, в закутке под лестницей, до обеда занимался разработкой схемы и думал о происшедшем накануне.
Всё было привычно, но не совсем. Временами его сознание менялось, и он проваливался в какое-то странное состояние, похожее на безразличие.
«Достигнув точки без жалости, Карлос…» – проносилось в мозгу.
***
Он ушел на час раньше.
Придя к ботиному дому, он с досадой подумал, что не сможет попасть в квартиру без ключей. Непонятно, зачем надо было уходить с работы раньше.
Винс сел на лавочку во дворе.
Всё сложилось просто замечательно. Дома у него теперь не было, и неизвестно, будет ли он теперь вообще.
А почему замечательно?
Во дворе стояла тишина, нарушаемая лишь чириканьем воробьёв и отдаленным шумом проезжающих по ту сторону дома машин. Солнце уже припекало, и в проталинах пробивалась зелень.