Анна бросила на меня заинтересованно-недоверчивый взгляд.
«Есть такие мужчины, с которыми… с которыми забываешь обо всем, которых не хочется отпускать».
Вместо ответа Аннушка слегка прикусила сбоку свою нижнюю губу. Левой рукой она поправила волосы и стала накручивать локон на указательный палец. Я слегка, нежно коснулась ее правой руки, лежащей на столике. Она смущенно улыбнулась и немного порозовела, но пододвинула руку подальше, под мою ладонь:
«Галя, ты говоришь что-то невероятное!» – произнесла она с теплым кокетством: «Только как я найду такого?».
«Могу тебе в этом немного помочь», – вкрадчиво-заговорщическим тоном предложила я ей свое участие. В глубине души я опасалась, что Анна откажется, чего бы мне очень и очень не хотелось. Но отступать уже было нельзя: будь, что будет. Она подумала, подумала немного, вскинув бровь вверх, очаровательно улыбнулась, и, наклонившись немного вперед, почти прошептала:
«Давай попробуем».
Вот, этот момент самого первого шага в волнующую неизвестность. У меня отлегло от сердца. Она это сделала! Теплое, радостное чувство предвкушения чего-то очень приятного. Мне вспомнились ощущения некоторой робости перед первым разом с двумя любовниками сразу, ощущения первого шажка в еще неизведанное для меня.
Мы рассчитались, Аннушка встала, поправила облегающее ее стан платье:
«Ну что, пройдемся по магазинам?», – предложила она, сверкнув искрящейся улыбкой.
Через несколько дней мы пили шампанское у меня дома. Чудесный летний вечер, легкий, едва ощутимый ветерок, проникающий через открытые окна. Золотистые лучи неспешно заходящего за горизонт солнца освещали стены и потолок, создавая в просторной комнате теплоту и уют. В окно виднелись стоящие поодаль башни, на стекле которых играли червонные солнечные блики, темноватая зелень парка и беловато-голубое летнее небо, подкрашиваемое солнцем в золотистые тона. Снизу шел плавный городской шум, привычный и не беспокоящий. Безмятежность и легкая эйфория от шампанского.
Аннушка полубоком возлежала на моей обширной кровати, подложив под себя подушки и откинув на них голову. Белая, облегающая блузка подчеркивала плавную линию плеча, полушария груди, глубокий изгиб талии. Ее бедра и ножки охватывали плотно сидящие темно-синие бриджи, оставляя ее изящные, точеные голени и вытянутые, немного изогнутые и заостренные к пальцам стопы, как часто бывает у женщин, любящих туфельки на высоком каблучке. Умиротворенная поза, одна ее рука лежала вдоль, поверх бедра, а другая рука то поигрывала кистями подушек, то поправляла вьющиеся каштановые волосы.