– Петенька, а что тебе подарили на день рождения?
– Мне приставку сони-плейстейшен!
– А тебе, Мишенька, что?
– Мне машинку.
– А тебе, Катюша?
– Мне парень подарил незабываемый секс.
– А тебе, Сашенька, что подарили?
– А мне подарили конец света, мать его!
Так, что ли? Не очень это вязалось с моими планами прожить сто шестнадцать лет, купить дом на побережье и научиться бросать фрисби на сто с лишним метров.
Но, главное, это значило, что кранты моей мечте. То есть я уже, можно сказать, совсем не человек, раз даже мечты у меня больше нет. Не нравилось мне это. И тогда я взял телефон и позвонил Новикову. Новиков – это мой друг, если вдруг вы не поняли.
Саня, как всегда, долго не брал трубку. Видимо, спал или делал вид, что спит, чтобы родичи его не припрягли чистить картошку. У них какой-то фетиш – чистить картошку. Соберутся все вчетвером и давай начищать, кто быстрее. Вроде не белорусы, а картошку любят. Наконец длинные гудки сменил заспанный голос Новикова.
– Алло.
– Ну ты, притворщик-самоучка, хорош подушку мять.
Он почему-то обиделся.
– Да я с ночной.
Новиков работал охранником в супермаркете. Тот, кто нанял Саню на работу, либо ущербный, либо у него шикарное чувство юмора. Из Новикова охранник как из меня Том Круз. Наверное, Павел Воля в три раза толще моего товарища. Но Саня решил качаться, купил себе штангу и гантели. Только наличие штанги никоим образом не значит, что он о ней вспоминает, берет и качается. Она пылится под его кроватью вместе со многими вещами, которыми Саня когда-либо решал заниматься.
Когда мне бывает грустно, я хожу в супермаркет, смотрю, как он старательно выполняет свои обязанности; как ходит по пятам за покупателями, делает суровое выражение лица, выглядывает из-за углов с целью словить подозрительного посетителя, который три раза обошел полку с консервированным горошком, но так ничего и не взял; и у меня сразу поднимается настроение. Однажды Новиков поймал-таки одну несчастную старушку, которая пыталась утащить коробку нарезного сыра, и потом с гордостью всем рассказывал. Есть чем гордиться, если учесть, что ежемесячно из их магазина выносят товаров на тридцать пять штук. Я сам лично стащил банку тушенки. Но Сане об этом лучше не знать, поскольку это был эксперимент, и как раз в его дежурство.
Словом, товарищ обиделся на меня и сердито дышал в трубку.