Все, наконец, и с шаурмой покончено. Вид у оттирающего влажной
салфеткой с пальцев и подбородка жир Бланки малость осоловелый.
Видимо – переоценил свои силы, но выбросить недоеденное в ближайший
мусорный бак не позволили принципы. Ага, Хави у нас еще и
принципиальный. И, похоже, чересчур мечтательный…
- Скучно… Прикинь, Нэйт, - смеживает он веки, явно что-то там
себе представляя. – Вот вызовут нас сейчас, мол, подозрительные шум
и крики в районе старых доков. Мы – туда… Врываемся в какой-нибудь
заброшенный ангар, а там – банда. Конкретная такая, злобная… с
пушками, ага… Ну, мы, понятное дело – валим их всех…
- И кого валить собрался? – прерываю высокий полет фантазии
напарника приземленный донельзя я. – Большого Мо? Долгополого
Тима?
- Да ну тебя! – обиженно фыркает напарник, уже успевший назубок
выучить «теневую иерархию» Булыжника, у нас это для новичка –
первое задание, а то попадет по неопытности, как кур в ощип. – Вот
даже помечтать не даст! Ну, пусть это какие-нибудь залетные
гангстеры будут… Не знаю, китайцы с Лаоры или итальянцы с Малой
Тэрры…
Представив себе, чем могло бы закончится появление таких вот
«залетных» на Булыжнике, я едва удержался от скептического смешка.
Да в районе старых доков все горело бы от края и до края. А сверху,
по всему, что еще могло шевелиться на земле, лупили бы на поражение
из всех имеющихся в наличии стволов, включая бортовую
крупнокалиберную спарку тяжелого полицейского коптера «Робинсон»,
парни Команданте.
Хави приезжий, да и слишком молод он, в отличие от меня,
гангстерских войн четвертьвековой давности не помнит, и помнить не
может. А я, хоть и был тогда совсем сопляком – помню. Имеется
причина. Личного характера. И уж точно помнит те времена сержант
О’Хара, который тогда простым патрульным был. Вместе с отцом…
Словом, не сунется сюда никто пришлый, иначе и Большой Мо, и
Тим, за любовь к винтажным «ковбойским» плащам-пыльникам из
натуральной кожи, прозванный Долгополым, мгновенно забудут о
приобретенной за последние пару десятилетий респектабельности и
снова станут сами собой – жестокими и беспринципными хищниками. И
нам тоже придется забыть о мелких гешефтах и разных небольших
услугах, оказываемых друг другу, и тоже стать теми, кем мы все же
являемся – охотниками. Охотниками на тех самых хищников. И чертов
Булыжник, как и двадцать пять лет назад, заполыхает ярким пламенем
и утонет в крови. Но новой войны никто не желает, и потому все
останется как есть.