Вард до сих пор не отошел от ледяного приветствия Тчемэли. Вспоминал ее почти черные губы и чувствовал, как по горлу пробирается тоска. Тчемэль его сразу невзлюбила. А хуже того, даже не трудилась притворяться, что любит. Тчемэль странная. Конечно, все направители странные, но Тчемэль особенно – а ведь она еще молода, чтобы Поток начал разрушать ее физически и морально. Вард слышал, что она оказалась в Зинте не по собственной воле. Разумеется, в ее заявлении сказано «добровольно» – как же иначе, если живешь в стране добровольцев; но до Варда доходили слухи, что для Тчемэль это наказание и ссылка. Как и для всех, кого отправляют сюда, на самый край мира. Ссылка. Побег. Или и то, и другое вместе.
«Какая у вас чистота и порядок! – повторял Вард как заведенный. – Как сияют ваши лица! Какие вы нарядные и счастливые!» Он сомневался, что работники из «местных» понимают по-добровольски, поэтому улыбался губами и глазами, обращался к ним с лаской в голосе, заглядывал в лица. Даже если бы Вард умел говорить на родном языке, то постыдился бы заговаривать на дзинчогох при добровольцах. Они и так, подозревал Вард, еле терпят, что им приходится выслуживаться перед зинтаком.
– А вот наша новая стажерка, первая женщина-зинтачка на нашем заводе! – торжественно объявил директор.
Девушка из местных пошла работать на завод – большое дело, необыкновенное дело, хотя прошло уже пять лет с тех пор, как добровольцы начали агитировать женщин Зинты участвовать в дружной рабочей жизни ДОСЛ. Она стояла среди работниц, густо краснея под заскорузлой, загорелой кожей – тем кирпично-красным румянцем, какой бывает у зинтаков, много работающих на земле. Ее со смешками выпихнули вперед. Оробев перед Вардом, она быстро склонилась, приложила руки к пальцам его ног, поприветствовала его на дзинчогох:
– Цхибитэ́, адаласы́ мчэр.
Вард отшатнулся. Он оглянулся на директора, на инженеров и начальников цехов, на телохранителей – на всех этих добровольцев, смотревших так, будто стали свидетелями какого-то уродливого дикарского обряда.
Директор справился со своим лицом раньше остальных.
– Что она говорит, добруг Замвершина? – поинтересовался он благожелательно.
– Говорит, счастлива познакомиться, – не моргнув и глазом соврал Вард. Он обернулся к зинтачке и взял ее за предплечья, не давая отдернуть руки.