– Давайте мы еще комплекс покажем, он у Рады хорошо получается, – предложила я, чувствуя непреодолимое желание отыграться. Но «эффект казино» таит в себе немало коварства.
– Ладно, в следующий раз, – подытожила я, когда Рада легла из положения «сидеть» аж с третьей команды. По правде говоря, я не узнавала свою собаку. Неидеальную, но достаточно честную при всей своей любви к различного рода приколам.
– Ужас! У-жас! Вы уверены, что вам сейчас нужна защитка, с такой-то послушкой? – инструктор уже практически сдирал с меня шкурку и готовился отщипнуть сочного мяска.
– У нее очень хорошее ОКД. Вы еще увидите, – я сказала это настолько уверенно, что инструктор невольно поперхнулся, словно лев шипами дикобраза.
Как специально, на соседнем поле занимался мужчина с ризеншнауцером. Пес не ходил рядом – он плыл. Плыл рядом с хозяином – черный лебедь, не иначе. Идеальные, отточенные до мельчайших нюансов движения, безукоризненная синхронизация с хозяином и стопроцентное внимание. Пес не спускал с хозяина глаз, задрав голову вверх. Хотелось включить Моцарта.
Я никогда не видела ничего подобного и смотрела с благоговением, не в силах оторвать взгляд ни на секунду.
– Вот это – образцово-показательное движение рядом, – сказал инструктор как-то мягко, видимо, подустав от моей адвокатской деятельности в отношении Рады.
Вместе с тем в его голосе явно читалось предвестие, что нашему с Радой дуэту Моцарт не светит.
Мы уже собирались прощаться на какой-то непонятной ноте, как заскучавшая Рада вдруг выхватила зубами зонтик из маминых рук и, мотая его из стороны в сторону, гордо продефилировала мимо мужчины с ризеном. От бешеного хохота инструктора последние испуганно прекратили свой танец. Мы втроем долго не могли разогнуться от смеха – на ступеньки инструкторского домика даже вышла девушка, чтобы строго посмотреть, кто это тут возмутил царящую на площадке нирвану.
В итоге в течение ближайшего часа мы прощались с инструктором еще несколько раз, и все безуспешно. Инструктор, по всей видимости, никак не мог понять, почему такая вкусная жертва раз за разом застревает в горле и не проглатывается. Особенно неприятно впивался в горло шип нашего с мамой безусловно уверенного и позитивного настроя на фоне полного окэдэшного фиаско. Инструктор уже вкусил крови, чтобы так просто с нами расстаться.