Что тут началось! Желая отгадать наши коварные замыслы и заработать этот чертов щелчок, Илья начал демонстрировать невиданное разнообразие поведения. Он дотрагивался до собак на календаре, делал вид, что дразнит их, закрывал картинки руками, показывал по очереди на каждый месяц года, прислонялся к календарю, терся об него, изображал дрессировщиков с календаря, лаял на календарь и так далее. Наш класс тем временем просто лежал. Я рыдала, сжимая кликер одной рукой и вытирая слезы другой, а Илья даже и не думал сдаваться, сохраняя хладнокровную решительность.
Соображая, что бы еще такого сделать, он случайно еле заметно шагнул в нужную сторону, что я, к счастью, успела подловить. Дальнейшие события развились за какие-то секунды: Илья сделал несколько шагов, остановился у нужной девушки и под бешеные аплодисменты коллег и мой финальный щелчок надел на нее заветный капюшон. Петр Владимирович досрочно объявил перерыв.
Уже около полугода мы с Радой занимались послушанием с кликером. Кликер выступил шлифовальной машиной для нашего и так неплохого ОКД, и Рада стала частенько уходить с соревнований с полным баллом. Канули в Лету и те веселые времена, когда Рада, уже уверенно шедшая на победу, вдруг начинала копать землю или лаять в небо на упражнении «Комплекс на расстоянии» (при этом не забывая выполнять требуемые смены положения). Интересно то, что, самозабвенно занятая подобным творчеством, Рада избегала смотреть мне в лицо. Именно это и выдавало ее злонамеренность больше всего.
Но теперь настали другие времена, поблескивающие самоварным золотом кубков и медалей. Именно в такой «наш» день нам и подарили чайный фарфоровый сервиз – он полагался собаке-победителю в случае, если та финиширует со ста баллами. Кто знал, какой драмой это обернется!
По дороге к метро я радовалась – вон сколько собак идет вместе с нами, не одни будем пробиваться сквозь турникеты. Однако в какой-то момент собачки, как заговоренные, стали одна за другой сворачивать к своим машинам. До метро мы с Радой дошли уже в гордом одиночестве. В этом сквозила какая-то несправедливость – лучшая собака сегодняшнего дня едет домой в наихудших условиях. Сервиз тихонечко бренчал в пакете, мол, ну зато у вас есть я.
Надев собаке намордник, я отработанной уверенной походкой последовала внутрь.