Мама не успела ничего ответить, потому что из калитки явилась ухоженная, деловитая дамочка. Представившись Анжелой, она, цокая каблучками с налетом собачьих фекалий, повела нас навстречу нашему счастью.
«Счастье» это выглядело весьма убого. Пара непрезентабельных вольеров с щенками, один большой открытый вольер, в котором крутилось порядка десятка взрослых немцев – кобели и суки, в том числе течные, и вольер с очаровательным подрощенным щенком кавказской овчарки.
– Мы пока строимся, поэтому некоторый беспорядок, приносим извинения, – натянуто улыбнулась Анжела и похлопала в ладоши.
Из будки в одном из вольеров выбрались три щенка немецкой овчарки – два черных и чепрачный. Последний невозмутимо сделал в углу лужу и отправился обратно в будку. Черненькие бросили на нас короткий любопытный взгляд и последовали за ним. Все это не произвело на меня никакого впечатления. Мы втроем стояли и молчали, слушая, как ветер свистит через решетку вольеров.
Анжела еще раз похлопала в ладоши – на этот раз громче и нетерпеливее. Щенки вывалились из будки и потопали к сетке с таким видом, будто шли на нелюбимую работу. Мы также подошли поближе. Увидев незнакомые лица, малыши с ленивым интересом просунули носишки между прутьями; один из черненьких приветливо встал на прутья передними лапами. Со второго взгляда чепрачная девочка понравилась мне больше, и мы попросили вытащить ее из клетки. На моих руках оказалось маленькое худое создание с пока еще висячими ушами и грустным взглядом детских глаз. Собачка повиляла хвостиком и сделала попытку изучить мое лицо. По большому счету, все происходящее ее также не слишком впечатляло. В соседнем же вольере тот самый щенок кавказца пытался обратить на себя наше внимание, цепляясь за прутья и стараясь перевеситься через борта, виляя хвостом и возбужденно присвистывая.
– Почему не хотите взять кавказца или кого-нибудь из черных щенков? – участливо осведомилась Анжела.
– Нет, мы давно хотели именно чепрачного немца, да и кот у нас черный – куда нам столько черного? – ответила мама, поглаживая чепрачную девочку, которая все так же тихо сидела у меня на руках.
– А больше у вас таких немцев нет? – спросила бабушка.
– Есть в доме, но они с документами и стоят шестьсот долларов. Будете смотреть?
Мы несколько секунд колебались – цена была достаточно высокой, а нас тогда устраивала собака без документов. Мы ведь брали собаку «для ду-уш-и-и-и» – какие уж там бумажки! Тем временем у меня на руках уже сидела собака, и мы не смогли отдать ее обратно в вольер. Скорее всего, подсознательно мы жалели малышку, а сознанию казалось, что хотим купить именно ее.