– А мама Жоры? – осмелел Глеб. – Она где?
– Э, ребятки, – вздохнул старик. – Мы тут и сами голову ломаем, где она! Они сюда приехали уже без мамы-то. Я вот еще что вспомнил… Жора в последнее время изменился. Раньше идет – глаз не поднимает, в пол смотрит. Буркнет «Здрасьте» – и шмыг мимо. И эти двое за ним как приклеенные. Ну какая радость пацану все время под конвоем ходить? Он же не в тюрьме! И вдруг смотрю, а он идет и улыбается, – покачал головой старичок. Помню, я еще подумал, может, влюбился, а девочка на него не смотрит? – хитро посмотрел на Дашу Тихон Петрович.
Даша смутилась. Ее спасло появление домработницы. Консьерж щелкнул кнопкой, открывая дверь симпатичной молодой женщине с сумками из супермаркета в руках.
Домработница устало поставила пакеты на пол каморки и внимательно посмотрела на ребят. Те постарались придать себе самый невинный и доброжелательный вид, мол, мы безобидные милые овечки, ягнята, котята, щенята. Да кто угодно, только не выгоняйте нас на улицу, на осенний холод!
Изучив ребят, Марина без улыбки перевела взгляд на Тихона Петровича. Ребята напряглись. Марина производила впечатление человека закрытого, неразговорчивого и недоверчивого.
– Ну как в полиции прошло, Марина? – спросил Тихон Петрович, доставая еще одну чашку и наливая ей чай. – Да ты присядь, наш-то со своими волкодавами еще небось не скоро явится.
– Только к вечеру, наверно, – проговорила домработница, о чем-то напряженно думая и машинально взяла чашку. – Так что немного времени есть. Кухарку-то он вчера под горячую руку выгнал.
– Выгнал? – ахнул Тихон Петрович.
– Ну, не совсем, – уточнила молодая женщина. – Сказал, что пока сын не найдется, он дома есть не хочет, перекусит чем-нибудь в ресторане. А когда Жора найдется, они опять переедут и сменят всю прислугу. Ну, я пойду к себе, спасибо за чай, Тихон Петрович, дай вам Бог здоровья.
Марина поставила кружку на стол и поднялась.
– А вот, кстати, эти ребята пришли узнать про Жору, – заторопился консьерж. – Может, поговоришь ними? Хорошие ребята, добрые! И Жорины друзья.
– Друзья, говоришь? – прищурилась домработница. Но потом вдруг узнала Глеба:
– Это ведь ты приходил к Жорочке на новоселье?
Вот тут-то Глеб от души и порадовался, что не стал отказываться тогда от Жориного приглашения.
– Да, я, я, – энергично закивал мальчик и улыбнулся, как учила его мама-актриса: широко, доброжелательно, излучая даже глазами открытость и любовь к миру. Судя по тому, что Марина улыбнулась в ответ, у него получилось!