Я неуверенно топтался в дверях. Что я, черт возьми, здесь забыл?
– Ларри Карр? – Голос у нее был низкий, глубокий. – Проходите.
И тут зазвонил телефон. Указав на единственный свободный стул, Дженни сняла трубку. Ее реплики по большей части состояли из холодных, отрывистых «да» и «нет». Похоже, она была мастерица осадить собеседника и направить разговор в нужное русло.
Наконец Дженни положила трубку, воткнула карандаш в пучок волос, взглянула на меня и улыбнулась. Улыбка превратила ее в совершенно другого человека. Открытая, чудесная, теплая – не улыбка, а сама доброта и дружелюбие.
– Простите. Все звонят и звонят. Значит, хотите мне помочь?
Я уселся.
– Если смогу. – Неужели я говорю серьезно?
– Тогда наденьте что-нибудь попроще.
Я вымученно улыбнулся:
– Простите, я не виноват. Ваш дядюшка меня не предупредил.
Дженни кивнула:
– Он замечательный человек, но о мелочах не думает. – Отодвинувшись, она еще раз смерила меня внимательным взглядом. – Он все мне рассказал. Не вижу смысла юлить. Мне известно о вашей беде, и я вам сочувствую. Но у меня множество собственных проблем, и о чужих переживать некогда. Дядя Генри сказал, что вам нужно привести в порядок голову. Это ваша проблема, так что решать ее будете сами. – Она улыбнулась, положив ладони на истертый гроссбух. – Прошу, поймите меня правильно. В этом жутком городе есть чем заняться. И полно людей, которые нуждаются в поддержке. Мне требуется помощь, и у меня нет времени на сострадание.
– Я приехал помочь. – Как я ни старался, голос мой прозвучал негодующе. За кого она меня принимает? – Можете меня нагрузить.
– Говорите, приехали помочь? Что-то мне не верится, – заметила она.
– Да, именно так. Приехал помочь. Чем мне заняться?
Дженни достала из стола мятую пачку сигарет и предложила мне закурить.
Я вынул золотой портсигар – подарок от Сидни на мой прошлый день рождения. Обошелся в полторы тысячи долларов. Я гордился этим портсигаром. Он вызывал оторопь даже у некоторых моих клиентов. Специфическая вещица. Можно сказать, символ статуса.
– Покурим мои? – спросил я.
Дженни взглянула на блестящий портсигар, а потом снова на меня:
– Он и правда золотой?
– Этот? – Я повертел портсигар в руках, чтобы женщина как следует его рассмотрела. – Ах да, конечно.
– Но он же стоит бешеных денег.
Цементная пыль под воротничком сделалась чуть более шершавой.