Уже за дождевой завесой показалась вдали грязно-жёлтая полоса тевтонского побережья, когда из воды рядом с форштевнем галеры вынырнула прелестная юная головка со слегка зеленоватыми светлыми кудрями. Арнольд в это время в своих блистающих латах, которые он поклялся себе не снимать нигде, кроме бани, стоял на носу галеры и от скуки поплёвывал в серые балтийские воды.
– Ах! – сказала Русалочка (а это была она). – Как вы прекрасны в этих сверкающих алмазных одеяниях! Вы принц? Возьмите меня в жёны, не пожалеете, смотрите какой у меня кованый античный профиль! Я двоюродная племянница со стороны брата тёщи третьей жены самого великого Посейдона!
– Ты прекрасна, спору нет! Но я уже не принц, а король, и у меня есть жена, тоже с профилем. А тебе, красавица, мой совет: возьми правее и плыви в Данию, там есть принц, какой тебе надо. Вроде его зовут Гамлет или как-то похоже. На вот, возьми сухарика на дорожку.
Русалочка с благодарностью кивнула кудрявой головкой, надкусила белыми хищными зубками морской сухарь и нырнула направо от галеры.
– Плыви-плыви, чудо зелёное! – негромко произнёс король. – Нужна мне жена, от которой рыбой несёт!
Его мысли были уже на болотистом германском берегу, который неуклонно приближался.
– Как-то нас встретят псы-рыцари? – вслух размышлял генералиссимус Арнольд.
Псы встретили Арнольда и его команду серьёзно: набросились стоголовой толпой легко и тяжело вооружённых пеших и конных.
Однако аквилейское маленькое войско к этой встрече было готово: ещё по колено в морской пене выстроилось ромбом – впереди в Доспехах Богов, сверкающих даже под тусклым балтийским небом, король Арнольд с двумя мечами в руках, за ним остальные, закрытые щитами с головы до пят, строй замыкал маршал Аркадий, идущий задом наперёд и тоже весь закрытый щитом. Чтобы он не спотыкался при такой неудобной ходьбе, его привязали к спинам трёх идущих перед ним генералов. В истории ещё не было такого удачного военного строя, тем более что копья, стрелы и мечи отскакивали от сверкающих лат, как от танковой брони, и через пару минут все нападавшие конные и пешие перешли в лежачее положение, оглашая унылые окрестности стонами и предсмертной икотой.
– Как они противно икают! – проворчал король.
– Так ведь чеснока много кушают, вот у них и изжога, – ответил многоопытный Аркадий, – пора нам в конницу переделаться, вон сколько лошадок без дела бродит!