возводит её в масштаб государственной идеологии. Долгие годы иссушая бытие России, идеологический «новодел» и привел её в конце ХХ в. к историческому возмездию – мощному «завороту» Эвольвенты. В анализе её я исхожу из того, что
всякое будущее имеет свой реверс в настоящем, проблемы которого можно постичь лишь войдя в информационное поле прошлого. Клубок накопившихся противоречий не разрубить, подобно Гордиеву узлу, ибо он крепко
завязан на прошлом, – по-своему бессмертным, вечным, а значит
принадлежащим и настоящему.* Эвольвента – некая плоская кривая, в своей развёртке могущая перейти в любую из множества разнонаправленных плоскостей, включая противоположную заданной. Термин в проблематике историко-философского плана предложен мною (см. В. И. Сиротин, «Россия в лохмотьях эволюции», М. Российские вести. 2/4/1993).
Вместе с тем не всякое прошлое, включая «священные предания», может быть материалом, способным выстроить историческое будущее Страны. Ибо и оно имело причинно-следственную связь с идеологическими посылами и мифологизированным сознанием. А раз так, то прошлое не имеет канонического статуса.
В книге очерчены ложные идеологические трактовки и мифологемы, в чём повинны отечественные любомудры XIX и «масонствующие во Христе» философы ХХ столетия (западные мистификаторы – это отдельная тема). Дабы не заразиться «высокомудрием» и не впасть в ересь схоластики от исторической науки, автор уделяет основное внимание анализу событий и фактов, нежели рассмотрению их научных («верных» или «не верных») интерпретаций.
К сказанному добавлю, что негатив в отношении пресловутого «кочевья» не имеет этнического адреса. Источник «авторского раздражения» – тёмные силы, дремлющие в каждом народе. В одном случае это и впрямь «дикая степь»; в другом – вполне цивилизованные nazi; в третьем – те, что смели «старую» Россию.
Для выявления архитектоники идеи, её структуры и смысловой полноты – в иных предложениях и даже абзацах я прибегаю к «смысловой графике», которая есть и в предисловии.
Тот, кто не хочет внимать шёпоту вечности, будет внимать её громам.
Князь С. Н. Трубецкой
Русь, как Страна. Истоки государственности Руси.
Рассмотривая начала русской государственности, скоро обнаруживаешь, что феномен её трудно поддаётся аналитическому разложению. Наверное, потому, что «начала» эти никогда из частей и не складывались. Внутренняя цельность всякой Страны принуждает внимательного исследователя обратиться к обычаям и традициям, на нравственных основах которых выстраивается государство, происходит становление Державы и объединяющей многие народы Империи. Мы и не будем «раскладывать», так как перед нами стоят другие задачи. С них и начнём.