– Так что, идём до туалета? – первым спросил Влад.
– Кто его знает, – засомневался Серёга. – А вдруг чего и есть? Лучше здесь давайте…
– Витя, а что ты вчера про старую церковь Сергею говорил? – спросил Влад, когда, закончив мужские дела, все трое бегом возвращались на сеновал. – Секретничали?
– Ничего не секретничали, – обернулся, уже лезший по лестнице Витя. – Просто вы все смеётесь, когда я про бога говорю.
– Не буду я смеяться, вот тебе крест, – постарался убедить брата Влад.
– Ладно, залезайте, расскажу, – согласился Витя.
– Хорошо, – дал добро старший. – Давайте по-быстрому наверх, а то дождь вовсю сейчас лупанёт.
На сеновале постель стала ещё влажнее, и все трое улеглись, не снимая с себя верхней одежды.
– Говорят, что храм этот особенный, – шёпот Вити отчего-то уже казался страшным. – Я слышал, как баба Нина про это бабе Одарке рассказывала. Говорила, что по ночам там свечи горят и молитву слышно.
– Ну да? – протянул Влад. – Там же заколочено всё досками и травой заросло.
– От нечистого это, все так думают, – таким же шёпотом сказал Витя. – Люди теперь ту церковь стороной обходят. А ещё я слышал, что в храм тайный ход есть, только его никто не знает. Вот если бы найти…
– Ну вы даёте, – послышался как всегда недоверчивый голос Сергея. – Сказки всё это, нема там никого.
– Может, проверим? – перебил его Влад. – Сколько тут идти, если быстро?
– Даже не думай, Владик, – на правах старшего отрезал Сергей. – Уйдём, вдруг хватятся? Твой батька первым панику поднимет.
– Давайте хоть днём дойдём, – предложил Витя.
– Днём можно, – уже засыпая, ответил старший. – Днём, хоть завтра… Сами убедитесь… Всё, я спать…
******
Дождя больше не было. Солнце уже давно встало над Таборовым и заблестело в водах местной Раставицы. По её берегам всё, куда можно было упасть взгляду, терялось в зарослях подсолнуха. С первыми лучами они распрямили спины, стараясь подставить новому солнцу свои чёрные, окаймлённые рыжими волосами и бородами лица. Воды ночного ливня, промочившего соломенные крыши хат, превратившего в грязное месиво единственную деревенскую дорогу, быстро высыхали, и совсем старый пёс Мухтар едва успевал напиться из таявшей на глазах дорожной лужи. Росшая во дворе, отмытая дождём до блеска, любимая шелковица, казалось, пахла ещё сильнее.