– Куда это вы опять?..
– Что за тон? – немедленно отозвалась она.
Он поглядел на неё, увидел глубокое декольте и ядовито подчеркнул:
– У тебя пудра лежит кучами!..
Агния Сергеевна сверкнула глазами:
– Вы очень любезны!..
– Иди, взгляни на себя в зеркало!
– Прошу мне не указывать!.. негодующе сказала она, и неподвижный злобный взгляд её остановился на его нахмуренном лице.
– Скажите, пожалуйста!.. – протянул он, и вдруг жена показалась ему ненавистной. Ему захотелось бросить в эти злые, жёсткие глаза горячего песку и он сказал:
– Вот они какие благодетели-то угнетённых… Ха, ха… Наставники и покровители!..
Агния Сергеевна задрожала от негодования и потребовала:
– Что это за намёки?.. Я прошу вас…
– Отстаньте вы, пожалуйста!.. Какие там намёки, когда всё ясно… Подумаешь – объединились на служенье ближнему… Один – неумолимый обвинитель, а другая…
– Что… Что другая?..
Аполлон Борисович увидел искажённое злобою лицо и исступлённо закричал:
– Детоубийца!
Агния Сергеевна учащённо заморгала, пошатнулась и тяжело упала на застланный коврами пол.
Аполлон Сергеевич сначала закричал:
– А-а, началась опять комедия!..
Но в эту минуту затворил дверь кабинета, чтобы не вошла прислуга, и склонился над женой.
Она лежала бледная, и большие незакрытые глаза её с расширенными зрачками глядели прямо на огонь.
Он испугался, взял её и положил на оттоманку… На одних носках сбегал в столовую, принёс воды и, смачивая ей виски, стонал:
– Ну, будет уже!.. Чёрт знает, что такое… Ну, Агния!.. Ах, Боже мой!..
Не знал, где валериановые капли и сам побежал в аптеку…
И вот, открывши дверь на крыльцо, он споткнулся о тяжёлый узелок, который запищал… Нагнулся, посмотрел, в простом клетчатом одеяле и ещё каких-то тряпках шевелились маленькие руки, а маленький беззубый рот выкрикивал:
– Ми-я-а! Ми-я-а!
– Вот ещё сюрприз!.. – проворчал Плавнин, и хотел было идти дальше, но забыл, куда пошёл, остановился, помахал по декабрьскому воздуху рукой и сам себе сказал:
– Вот околеет тут!
И позвонил в свою квартиру.
Вышла горничная. Аполлон Борисович сконфуженно полувопросом, полуприказанием сказал:
– Внеси его, пожалуйста!.. Пока пусть побудет… А завтра отнесём в приют… Не околевать же ему тут!..
Неохотно и стыдливо хорошенькая горничная несла ребёнка в комнаты…
– Куда его, барин, прикажете?