– Мне кажется, вы, Арсен, прямо-таки настоящий Мефистофель, – весело рассмеялся Молье, – до такого мог додуматься только воистину лукавый!
– Хочу вам заметить, что вы недооцениваете своего противника, – возразил Макаров, – в моем присутствии агент по кличке Турок предположил, что пленники, возможно, не убежали, а спрятались в городе. Перколе тотчас приказал тщательно это проверить.
– Так вот где собака зарыта! – теперь смеялся Каладзе, – значит они обыскали Федалу, еще до того момента, как мы в ней высадились. То-то я недоумевал, что нас совсем никто не ищет! Если я встречу когда-нибудь этого Турка, я обязательно пожму ему руку, нас спасла его проницательность. Итак, в Федале на берег сошли около полусотни пассажиров, в основном арабов, и мы – незаметные среди них. Мы сняли приличное жилье в частном доме, где жили постоянными затворниками, конечно же, благодаря толстому кошельку. Еду для нас готовил нанятый повар, мальчишка приносил в дом все необходимые продукты, а приходившего пару раз с проверкой полицейского встречал личный секретарь богатого араба. Он просил не беспокоить его уставшего хозяина, с чем ажан всегда соглашался, разумеется, после хорошего угощения и некоторой суммы денег, вручаемой ему на прощание. Но время шло, и нужно было думать, как быть дальше. Неподалеку от нашего дома проживала семья арабов, по местным понятиям средняя: у них было пятеро детей. Я беседовал иногда с главой семьи, меня интересовали городские новости, и Али охотно приносил для меня местную газету и последние слухи, почерпнутые на базаре. Постепенно мы разговорились на всякие житейские темы, и я узнал, что родители его жены живут в Танжере, и они не виделись с ними уже целых три года. И это обстоятельство крайне расстраивает его супругу.
– После рождения последнего ребенка жена заболела, и мне пришлось оставить работу, чтобы помогать ей по хозяйству. С тех пор мы никак не можем наскрести денег на поездку, хотя все уладилось и я снова зарабатываю деньги, – признался мне Али. – Они так до сих пор и не увидели последнего внука. – Я же сказал, что подумаю, как ему помочь. На следующий день у нас уже был готов некий план: его исполнение давало возможность порадовать семейство Али, а нам проникнуть в Танжер, где мы могли оказаться в безопасности. Я рассказал ему, что сопровождаю богатую чету, совсем недавно лишившуюся своих детей в результате пожара. Для того, чтобы хоть как-то залечить тяжелейшую душевную травму, было бы хорошо, если б вы хоть изредка навещали нас со своими детками. Возможно, это отвлечет несчастных родителей от мрачных мыслей. Али и его жена согласились, признаюсь вам, вначале не очень охотно, но я знал, что нужно делать. По моей заявке в наш дом стали приносить всевозможные сладости, фрукты и игрушки. Детям все это чрезвычайно понравилось, они с удовольствием приходили теперь сами, а родители нисколько их не сдерживали. Единственное условие с нашей стороны, так это называть их новых знакомых, как бы в шутку, папой и мамой, тоже вскоре было принято. Спешить нам было не куда, никто в Федале нас не искал, ежедневные общения вошли в желанную для всех привычку, и к моменту нашего отъезда новая семья выглядела правдоподобнее настоящей. Наступил момент, когда я сообщил Али, что могу организовать поездку в Танжер его семье, оплачу проезд в оба конца и вручу некую сумму денег, если на пароходе останутся те же отношения, какие воцарились последние дни. Дети будут находиться с моими пациентами, называя их по-прежнему папой и мамой, а Али и его супруга не приближаются к ним ближе, чем на десять метров. Конечно же, за вами сохраняется право наблюдать за своими детьми, но только издали. Думаю, что у супругов имелись некие подозрения насчет происходящего, судя по тому, как недоверчиво смотрели они вначале на эти игры и шептались тайком, но благоразумие взяло верх – они согласились. Мы сели в Федале на «Малагу», нам никто не мешал, первые шпики появились только в Рабате. Понятно, что их вовсе не интересовала супружеская чета, облепленная кучей детворы, и сопровождающий их то ли доктор, то ли секретарь. Дети буквально не слезали с колен своих «родителей», еще бы, ведь сладости ехали с нами. Так благополучно мы прибыли к вам, мои друзья. К великой радости Поля и Фрэнка; они-то уж совсем отчаялись обрести свободу.