посвящается Леониду Енгибарову
Он выходил —
лукавый шут, мартышка!
В огромном фраке, фалдами пыля…
Смычок в кармане,
скрипочка под мышкой,
Измятой шляпы пыльные поля.
Вот в позу встал.
Поправил бант атласный.
Приладил скрипку – и хотел начать.
Но тут пошли ужимки и гримасы,
Прыжки,
паденья,
слёзы в три ручья…
Он так смешно терял смычок и шляпу!
Листками нот всё забросал вокруг…
Он скрипку тряс,
просил,
грозился,
плакал, —
Он так хотел извлечь хотя бы звук!
Всё было тщетно.
И паяц несчастный —
Чем вызвал у толпы восторга крик —
Взял скрипку
и разбил её на части!
И вдруг опомнился.
И над смычком поник…
Опять я вспомнила то пепельное лето…
Тебя – мой незадачливый скрипач.
Унылый бант, горошек на жилете…
Смешон – хоть плачь!
МОЙ цирк. Который был впаян в моё сердце, как кардиостимулятор.
…Когда затихнет в душном зале смех
И в раздевалке шарканье и топот, —
В пустом партере тополиный снег
Повиснет меж колонн дремотой тёплой…
Когда артисты по домам уйдут
В сопровождении поклонниц пылких, —
Униформисты клетку разберут
И мётлами сметут с ковра опилки.
Тогда реклам рассыплются огни…
И подсчитает выручку кассирша,
И растворится вестибюль в тени,
И шорохи дождя манеж услышит…
И, вспоминая о прошедшем дне,
Задёрнут желтоватой, мутной дымкой,
Манеж лежит как бы на тёплом дне
Уютного мирка, где спят в обнимку —
С котёнком лев и с воронёнком лис…
Ущербная луна обходит купол…
А где-то, в дальнем уголке кулис,
Влюблённая в Петрушку плачет кукла…
Написала целую книгу. И назвала её «Тёплый купол».
* * *
Прибежала радостная и взволнованная мама:
– Тебе звонил Юрий Никулин!
– Никулин? А по какому поводу?
– Вот его телефон. Он просил перезвонить ему. Короче: он теперь в редколлегии циркового журнала, и хочет напечатать твои стихи! У него что, есть твои стихи?
– Да, когда-то давала почитать… Ещё когда в цирке работала осветителем. И он не вернул тетрадку. Так они ему понравились.
– Ой, как здорово! Ну, беги, звони ему скорее! Вот, я тебе уже пару «двушек» захватила…
* * *
Звоню из ближайшего телефона-автомата.
– А, привет! – говорит Юрий Владимирович весело и дружелюбно. – Ну, как дела? Какие у тебя новости?
– В Литературный институт поступила.
– Поздравляю! Рад за тебя.
– Правда, это не совсем новость, я уже на третьем курсе.
– Тем более, поздравляю! А я вот тут разбирал свой архив и обнаружил твою тетрадку со стихами. Перечитал. Они мне ещё больше понравились. Хочу напечатать в нашем, цирковом журнале. Даже странно, что они до сих пор не были напечатаны. Такие отличные стихи! Никто о цирке так не пишет, как ты. Там, в тетрадке, и телефон твой обнаружил. Позвонил. Но оказалось, ты там больше не живёшь. Напугал твою маму. Говорю: «Это говорит Юрий Никулин», а она – «Мужчина, перестаньте хулиганить!» Строгая у тебя мама. А у тебя телефона разве нет?