А кроме того… Все равно кто-то был нужен…
Дмитрий Николаевич будто прочитал ее мысли.
– И ходить далеко не нужно… Соглашайся, Олечка, – Он обнял ее за талию и прижал к своему животу, – Заскочила ко мне на минутку. Раз-два – и всем хорошо.
Видя, что она засомневалась, Дмитрий Николаевич с довольной улыбкой стал снимать галстук.
– Вот это лишнее, – сказал он, дотрагиваясь до ее трусиков.
«Он, кажется, выживает из ума», – со страхом подумала Оля.
Шеф добавил:
– Я, видишь ли, обманывать не люблю. Честно тебе говорю: плачу сполна за все…
«А, черт с тобой, – подумала Оля, – Не так, так иначе… Все равно с кем-то придется… Не худший вариант. Тем более, с Олегом все уже в прошлом. Ну что, показать шефу, что такое есть я?»
Она расстегнула молнию на юбке, стянула колготки и бросила все на диван.
Дмитрий Николаевич подошел к двери, закрыл ее изнутри и сказал:
– Сегодня разрешаю тебе раздеться полностью, а в следующий раз одевайся поудобнее. Чтобы время не тратить.
Когда она, голая, подошла к нему, она увидела, что Дмитрий Николаевич, еще полураздетый, не готов ее любить.
«Ну ладно, сейчас ты у меня визжать будешь», – подумала Оля, наклоняясь…
Зазвонил телефон.
Как примерная ассистентка, Оля оторвалась от него и хотела взять трубку, но Дмитрий Николаевич сам ответил на звонок, а ей знаками приказал продолжать. Занимаясь своим делом, Оля слышала, как он отвечает по телефону – коротко и властно.
– Да. Нет. Перезвоню, как только станет известно.
Потом для Оли все превратилось в какой-то вихрь. Руки, губы, кожаный диван, ручка на полу, которую она видела краем глаза, его тяжелое дыхание, его попытки повернуть ее в нужном направлении, то ускоряющиеся, то медленные движения, конвульсивные толчки, паутинка на цветке, папки с бумагами…
Через четверть часа все было позади.
«Хорошо хоть никто не вошел, – спокойно подумала Оля, одеваясь.
«В конце концов, девяносто процентов секретарей живет со своими шефами, думала она, шагая по улице, – Даже анекдоты такие есть И ему невыгодно рассказывать об этом никому. Жена есть. Я тоже болтать не буду. Он мне не противен. Попадется что-то получше – уйду. А пока – нечего прыгать… Откуда я узнала про девяносто процентов?»
Пятьдесят долларов, которые шеф торопливо сунул ей при прощании «за то, что ты такая умница», приятно жгли сумочку.