– Привет, девчата. Отдыхаете?
– Да, но вы нас, пожалуйста, извините, мы беседуем, – Оксана вежливо, но твердо предложила парню продолжить свой путь. Со стороны за происходящим наблюдал его коллега, в такой же светлой рубашке и характерной олимпийской куртке, которыми тогда экипировали переводчиков и так называемых «сопровождающих» иностранные делегации, что уже начали прибывать в Москву.
– А, ну ладно, – ответил парень и вернулся к своему другу, что-то ему пробормотав на ухо.
– Этим-то что надо? Давно уже вокруг нас ошиваются, – почувствовала неладное Лиза.
– Того же, чего и остальным, – усмехнулась Оксана. – Этот просто так не отстанет, у него на лбу написано.
Минуту спустя парень вернулся к девушкам и уже с некоторым напором в голосе спросил:
– Гражданки, а вы разве не знаете, что после семи часов вечера в общественных местах действует специальный режим: город переходит на особое положение?
– Первый раз слышу, – ответила Лиза. – И что, теперь нам уже и на улицу выйти нельзя?
Парень подошел к девушкам вплотную и поставил правую ногу между сидящими на скамейке:
– Можно, но только когда я разрешу! – тихо и угрожающе произнес молодой гэбэшник и резко ударил Оксану тыльной стороной ладони по щеке. Вторая пощечина досталась Лизе, удар был сильный, даже сигарета вылетела из ее руки. Когда девушки, ошеломленные и потерявшие ориентацию, обхватили лица руками, мужчина схватил за шею Оксану и толкнул так, что та упала на землю.
Гэбэшники исчезли, будто их и не было.
Оправившись от шока, Лиза в слезах стала поднимать подругу и беззвучно глотала «Помогите!», обращаясь к мужчинам, которых в парке было более чем достаточно. Но те лишь отводили взгляды в сторону, делая вид, что ничего не заметили.
– И здесь по морде, – попыталась улыбнуться разбитой губой Оксана, – только захочешь быть слабой – получи! Ты права, нельзя здесь быть слабой, не время и не место, – поднялась она с земли и стала быстро отряхиваться, будто торопилась избавиться от этого темного пятна в своей биографии.