– Загадками говорить изволите.
– О господине Гольдберге слыхали?
– Как не слышать, конечно, слышал. Только не могу понять, что он за птица: везде и нигде, с самыми именитыми людьми накоротке, а кто такой, откуда, какими путями в свет проник, что за силы за ним стоят – сплошной туман.
– Уверяю Вас, дорогой Иван Александрович, он милейший человек, многие ему обязаны за участие и помощь! Что за нелепые наговоры! Кстати, прямо сейчас направляюсь к нему: зван на кофе. Не откажите, составьте компанию. Нет-нет, не отказывайтесь! Уверяю Вас: господин Гольдберг будет очень рад видеть у себя любимца Потёмкина. Я вырасту в его глазах, коли у меня такой приятель, а Вы узнаете его самолично и составите свое мнение. Да и Карл фон Липхарт к нему частенько наведывается – вот Вам и приглашение на бал-маскарад.
Загряжский и сам не заметил, как оказался у выхода из парка. Откуда ни возьмись, появился экипаж, и, уже садясь в него, он вдруг на мгновение замер от чудного видения: в парк входила юная женщина дивной красоты, за ней следовала девушка с малюткой-ангелом на руках и лакей в ливрее. Ощущение нереальности происходящего поразило Загряжского: время остановилось, только пронзительная тишина и прекрасная незнакомка в сиянии волшебного света, исходившего от нее. Азаров нетерпеливо втянул его в экипаж, видение исчезло, осталось ощущение прикосновения к неуловимому идеалу, прекрасному и вечно недостижимому.
* * *
Мимо неслышно прошел дворецкий. Как-то сами собой на столе оказались приборы, ганзейский фарфоровый сервиз, в нос ударил изумительный запах свежего ароматного кофе, который можно было достать только в одном месте на земном шаре – на Малоканских островах. Его собирали одну неделю в году беременные первенцем местные аборигенки. Стоил он баснословно дорого, позволить себе его могли очень состоятельные люди, имеющие обширные международные связи.
– Угощайтесь, милейший господин Загряжский, не стесняйтесь. Такой кофе Вы можете попробовать только здесь, у меня. Я имею возможность пополнять запасы регулярно.
– Благодарю Вас, господин Гольдберг. Кофе действительно вкуснейший.
Еще несколько минут они сидели молча, смакуя горячую ароматную жидкость. Загряжский прикрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось. Хотелось сидеть вот так, вспоминать свои подвиги и победы. Эх, покуралесили… Куда же подевался Азаров? Отошел на минутку и пропал.