На самом деле я не племянник короля, как все считают, какие-то родственные связи между нами действительно существуют, но не столь близкие как приписывают. Просто люди склонны всё упрощать – родственник короля младше его по возрасту – племянник! Тем более что мы похожи внешне, как это для меня ни прискорбно! Просто все чистокровные чёрные похожи друг на друга. У нас общие древние предки, будь они не ладны! Потом они, кажется, перенесли меня на этот топчан, в самый дальний угол. Поначалу мне было не до них, а они, конечно, не могли не видеть всего этого. И хотя периодически врач делал мне вливания, чтобы я окончательно не загнулся, всё равно, думаю, это было не слишком приятное зрелище. Наверное, потом они привыкли. Поняли, что я не загнусь, мне не дадут, не отпустят так просто. А потом игрушка окончательно надоела, меня перестали таскать из камеры так часто, я получил передышку, и у меня появилась возможность соображать. И тогда я увидел их. Как я уже говорил, обратил на них внимание сначала из осторожности, ну а потом уже просто из интереса.
Они были из знати. Знатные преступники, угодившие в тюрьму, что может быть глупее! Впрочем, в большинстве своём, они были знатной опустившейся мразью. Верховодил один, уже довольно пожилой, и надо отдать ему должное, делал он это достаточно грамотно и даже справедливо. Остальные безропотно слушались его. Их было человек двадцать. Но не их главарь привлёк моё внимание, нет, среди них я вскоре стал выделять другого. Наверное, просто потому, что увидел, он также молод, как и я.
Он был самый молодой из них. Ему никогда не приносили передач, и не вызывали на свидания. Он был тих, и держался всегда как бы немного в стороне от всех. Я никогда не слышал его голоса. Другие не унижали его, но и не привечали особо. Я чувствовал какое-то отчуждение, какие-то границы между ним и остальными. Когда он снимал рубашку, я видел, что его спина была великолепно изодрана плетью, рубцы были уже зажившие, но не слишком давно. Один его глаз был всегда перевязан повязкой. Сначала я ждал, что через некоторое время он её снимет, но шли дни, а он по-прежнему продолжал оставаться в ней, не снимая даже на ночь. И я решил, что он одноглазый. Серьёзное увечье, и отчуждение других, по-видимому, не смотря на его молодость, ему тоже пришлось немало испытать. И это помимо возраста нас сближало ещё больше.