– За Валаама! – крикнул он взволнованным фальцетом. Уходили мгновения, но клинок не вонзался в гулко бьющееся сердце и тогда бывший жрец, нащупав вылетевший посох, ударил его в грудь. Схватившись за солнечное сплетение, несостоявшийся убийца повалился на бок, жалобно застонав. Встав на четвереньки, удивлённый всем этим Бальтазар отшвырнул нож и снял маску с его лица. Глаза девушки, совсем ещё ребёнка застилала пелена боли, но сквозь неё проглядывали решительность и злость.
– Ты та девочка, которую целитель вырвал из лап смерти, – утвердительно качая головой, произнёс старик, всё также стоя на четвереньках, разглядывая обезображенное ожогом лицо.
– А ты тот. Кто убил его, и я поклялась его памятью, что найду тебя и прикончу, пока птицы в башне не склевали остатки мяса с твоих костей.
– Ты не убийца и поверь мне, убить человека не просто, особенно, таким как мы…
– Я не такая как ты и не сравнивай меня с собой и тем более с ним, – перебила Фейга и не найдя ножа с искажённым ненавистью лицом швырнула в Бальтазара кусочком отколовшегося от брусчатки камня. – Он был добрым, он целил людей и учил их своей доброте и если бы не ты, мерзкий паук с ожесточившимся от старости сердцем он смог бы исцелить этот мир!
– Моё сердце ожесточилось не от старости, а от боли заполнившей землю и уничтожившей всё, что было дорого ему. И теперь оно не годится больше для любви и сострадания, а только лишь для отпущения грехов.
– В чём же заключался грех Валаама, в том, что помогал людям?
– Он уводил их от истинного Бога своими проповедями, возможно не желая того становясь для них если и не Богом, то во всяком случае Его Пророком, расставив сети показной доброты, но ник-то не знает, чего добивался он на самом деле. Он не прошёл моего испытания, а значит, был не тем, кого ждал я всю жизнь, – грустно закончил бывший жрец и, опираясь на посох с трудом поднялся на ноги.
– Даже теперь ты грустишь не о том, что предал невинного смерти, а что всё, во что верил, чему отдал жизнь, оказалось пустыми словами. То, что делал ты долгие годы, чему учил людей, было напрасным и лживым! Но он, он другой – чистый и светлый, а ты, жалкий старикашка напрасно думаешь, что смог убить его. Ведь тела до сих пор не предано ни земле, ни ветру и он снова вернётся сюда, где начался его путь служения людям, дабы вершить свой суд! И не будет тебе прощения и покоя ни среди живых, ни среди мёртвых. Зазвучат трубы небесные и ангелы спустятся с облаков, восстанут мёртвые из праха и станет судить он их, отделяя грешных от праведников. И будут праведники жить вечно, грешникам же гореть в гиене огненной до скончания веков!