– Понимаю, – грустно сказала Саша. – Ну, в смысле, не понимаю, но понимаю.
Саша была девственницей. Это могло показаться странным: в 25 лет и ни разу не было секса, но для меня это странным не было. И не потому, что с Сашей что-то не так, а потому что это жизнь.
– Тебе не надо было сегодня на учёбу? – я решила сменить тему.
– Надо было, но я решила остаться, побыть с тобой.
– Как вообще твоя Сорбонна поживает? Все хорошо?
– Ты, как моя мама.
– А как, кстати, у тёти Ларисы дела?
– Нормально, – на лице Саши появилось раздражение. – Опять вчера поругались.
– Из-за чего?
– Да, короче, – Саша села, взяла бутылку и подлила себе ещё вина. —Говорили вчера по скайпу, и мама опять завела шарманку про то, что я толстая, что у меня нет отношений, что я занимаюсь своей литературой и закончу в нищите, как и они, и что я здесь, в Париже, только благодаря тебе и Паше, и всё в этом духе.
– Ну, и что такого? Просто она переживает.
– Рит, ты уж прости, конечно, – Саша отпила вина. – Но тебе не понять, когда тебя вечно критикует собственная мать.
Я не обиделась на слова Саши, мы открыто об этом говорили, но скорее мне стало за неё грустно. Да, быть может, Лариса, как и большинство родителей, не умеет выражать свою заботу деликатно, без резких суждений, но она очень любила свою дочь и тревожилась о ней. Это куда лучше, чем когда у тебя матери вовсе нет.
– Конечно, не понять, – ответила я. – Но лучше бы я выслушивала критику от родной матери, чем все подростковые годы встречала и провожала бесконечный хоровод отцовских шлюх.
– Вот, видишь, у тебя тоже есть обиды на отца.
– Ну, есть, и что?
– А у кого-то отца нет вообще, и вот он бы сейчас сидел и стыдил тебя, какая ты неблагодарная дрянь.
– Саш, я не стыдила тебя, что ты неблагодарная дрянь.
– Именно это ты и делала, – Саша, надувшись, встала с матраца и пошла в сторону кухни.
– Саш, ну, что за детский сад?
Она сделала вид, будто не слышит меня из-за шума воды в кране, наливая воду в стакан.
– Ц, – я цыкнула и начала вставать. – Ну, что ты обижаешься?
Саша начала демонстративно пить воду, чтобы не отвечать мне. Я подошла к кухне, ещё чувствуя слабость в ногах, и, опершись на столешницу, встала прямо перед ней. Та продолжала делать вид, будто меня нет.
– Ты как маленькая, – сказала я, заглянув ей лицо.
– Сама ты маленькая, – Саша со стуком поставила стакан на стол.