Я обернулся и увидел, что из сковородки валит дым. На кухне повис запах горелых овощей и выкипевшего масла.
Неловким движением Ира переставила сковороду на выключенную конфорку, закашлялась, открыла окно и стала размахивать полотенцем, выгоняя на улицу запах гари.
– Блин… – девушка кисло посмотрела на получившееся месиво, – по-моему, трахаюсь я гораздо лучше, чем готовлю. Эх… жаль. Хотела тебя порадовать. Я встал со стула и подошёл к девушке, осторожно приобняв сзади.
– Есть и другой вариант… Гурманка, говоришь? – шепнул я ей на ухо.
Ира повернула ко мне голову, лукаво улыбнулась и, невинно похлопывая ресничками, указала глазами в сторону стиральной машинки.
* * *
За окном опустилась ночь. Мы сидели на кухне и под звуки джаза с аппетитом уплетали подгорелую яичницу.
– Чёрт. Хотел ведь позвонить сёстрам, – с досадой вспомнил я.
– Позвони завтра, – пожала плечами Ира, – ты же не собираешься завтра уезжать? Я должна показать тебе Томск. Погуляем по центру, свожу тебя в наш универ, он шикарный, вот увидишь.
– Хм… заманчивое предложение.
– Кстати. Ты так и не сказал, куда едешь.
– Если бы ещё сам знал.
– Не поняла, – удивилась Ира, – то есть как это?
– Ну… в общем… Я ищу кое-что. Кое-что не совсем обычное. Как бы тебе объяснить… Ты сказку про Андрея-стрелка читала в детстве?
– «Поди туда – не знаю куда»?
– Ага, «принеси то – не знаю, что». Вот это прямо про меня.
Ира отложила вилку и повернулась на стуле. Чуть наклонив голову, девушка посмотрела на меня с любопытством в глазах.
– Ну-ка, ну-ка, Андрей-стрелок. Поведай мне, куда держишь путь и что за диковинку ищешь?
– Это не так просто объяснить.
– А ты попробуй.
– Ты наверняка подумаешь, что я сумасшедший.
– Разве я об этом уже не говорила?
Я усмехнулся, а затем задумался. А ведь, пожалуй, Ира и правда сможет поверить мне. Помнится, в школе она, как и я, увлекалась эзотерическими практиками, взахлеб зачитывалась Кастанедой и изучала славянские мифы, воспринимая их даже слишком серьёзно. Пару раз ей удавались и осознанные сновидения, хоть она и не зашла в них настолько же далеко. Так почему бы не рассказать ей о Мириам?
Ира слушала, в буквальном смысле раскрыв рот. Я видел, как менялось её лицо с каждой подробностью истории. Неподдельное удивление, суеверный страх и детское восхищение перед эзотерическими чудесами заставляли её смотреть на меня, как на религиозного пророка. Когда я закончил рассказ, глаза Иры превратились в идеальные окружности.