– Эми, – вздохнул Вейн, скорее от жалости, а не от нежелании рассказывать, – в Миррайе, у нас совершенно другая расцветка волос и глаз, они могут быть голубыми, розовыми, красными, у каждого индивидуально. Это наши гены. Здесь же, наш организм подстраивается под другую среду, что делает нас похожими на человека, все эти пигменты просто обесцвечиваются. Но, так как ты с рождения наделена большой силой, то глаза не утеряли этот пигмент. Вот они и были фиолетовые.
Это было удивительно. Сейчас многие используют цветные линзы, краски для волос, а в Миррайе это все как на блюдечке выложено. Это, наверное, здорово, родиться уже, к примеру, с голубыми волосами. Жаль, что я этого не увижу.
Вейн решил сам лично показать мне альбом и, перевернув обратно к первой странице, начал комментировать каждый снимок, рассказывая, что было в тот день. Так сложился небольшой пазл о представлении моего детства. Оказывается, раньше я владела даром одушевления изображений как у моего отца. «Помню, мы как-то во дворе играли в прятки, – рассказывал Вейн, – дак ты взяла мелок, убежала в конец двора и в углу, за кустом сирени, нарисовала этим мелом дверцу на заборе, затем выбежала через эту дверь за него и спряталась до кучи за деревом. Если бы я не телепортировался за тобой, то никогда бы не догадался, что ты там».
– Забавно, – улыбнулась я, – но как ты узнал, где я нахожусь? Ты можешь чувствовать, где находится человек, которого ты хочешь найти?
– Нет, все намного проще, – Вейн вновь о чем-то задумался. – Я тебе же говорил, что у тебя был дар как у Роджера? Однажды ты нарисовала два медальона и вынула их из рисунка, – Вейн снял со своей шеи две цепочки и начал их рассматривать, на одном медальоне была надпись "Э & В", а на другом эти буквы были поменяны местами, и я сразу поняла, что первый был мой, – «Эмма и Вейн», можно сказать, ты их создала из бумаги, – расшифровал он. – Ты их сделала в знак нашей дружбы, но что-то в них есть еще: благодаря этому кулону, я и почувствовал тогда, где ты находишься. Уникальная штука! Когда вы уезжали, – Вейн замялся, – ты забыла его, поэтому мне пришлось хранить его у себя.
Все было очень странно, если я создала эти кулоны в знак нашей дружбы, как я могла забыть вот так просто свой кулон. Вейн явно что-то недоговаривал, и я обязательно рано или поздно это выясню. Наконец, Вейн решил отдать мне мой кулон обратно, но только он хотел положить его мне в руку, как медальон начал накаляться вплоть до ярко-красного цвета так, что, не успев коснуться моей ладони, сильно обжог. Видимо, медальон не признавал меня. Или же мой «щит» не подпускал близко ко мне что-либо связанное с магией. Что же за магия в нем таилась? Вейн был прав, я очень сильно изменилась. Теперь, прежде чем забрать свой медальон, мне придется научиться управлять своим даром, вылупиться как цыпленок из скорлупы, чтобы увидеть этот мир с другой стороны. Вейн после этого явно потерял ко мне всякое доверие, ведь доверять мне, все равно что смотреть в неизвестность.