Я не торопилась выходить в люди со своими познаниями и умениями, лишь тренировалась с упорностью олимпийца. Отец в те редкие звонки, когда удосуживался узнать, как у меня дела, взывал к разуму, утверждая, что я расходую своё время впустую, ведь мой мозг – нечто совершенно уникальное. Мне нужно углубляться в науки, а не тратиться в спорте. Лучше быть талантом в одном, чем посредственностью во многом.
Я понимала. Чётко осознавала, что несмотря на свои достижения, всё равно оставалась уверенным середнячком, но не отступала. При этом не хотела разочаровывать папу: самоотверженно грызла гранит науки, и вскоре отец умыл руки. Дочь не влюблена, а для него это было самое важное, как успела понять за несколько лет разлуки. Раз дочь успевала всё, значит, пусть так и будет. Даже помог, не скупясьна средства и позволив приобрести всё необходимое для занятий.
Учителя меня хвалили, но я ещё не была уверена в себе и, поэтому продолжала тайно оттачивать мастерство. Как бы то ни было, как ни скрывалась, слухи о моих увлечениях быстро поползли по школе. Ко мне даже несколько раз со смешками подходили разные личности, мол, это правда?
Не отрицала, но и не подтверждала, лишь плечами пожимала.
Так что мне в общем и целом повезло: я успела обзавестись несколькими верными друзьями.
Леонид Спартаковский – Спартак – как и я слыл странной личностью: глубокой, непознанной, но очень уважаемой всеми преподавателями. А ребята хоть и посмеивались над его мышлением и логикой, но признавали, что он умён и весьма силён. Леонид быстро вытянулся, и его природные данные поражали. Мальчишка походил на молодого парня лет двадцати, в его-то пятнадцать!
Спартак был многогранен, но, как и я, больше всего любил философию, биологию, литературу. Мы соперничали в познаниях, и вначале знакомства даже пару раз ругались, но вскоре признали талант друг друга и стали работать вместе над некоторыми внеклассными проектами.
Ксения Бравина была очень красивой девочкой, но не разделяла моего влечения к науке, акцентируя внимание на моде и парнях. Многие поражались, почему она дружила с таким природным недоразумением, как я. Но секрет был прост: я давала ей списывать, а она была за это благодарна, а ещё в отличие от других не лгала и общалась без злой насмешки и высокомерия, на равных. К тому же Ксю первой стала моим другом.