Психабили - страница 20

Шрифт
Интервал



– Удачи и пылкой ночи.


Пожав мне руку Бочка удалился гордой походкой, потрясывая заплывшими боками. Открыв люк, я спустился по хлипкойлестнице в пыльный тоннель, заваленный ломанными куклами, порванными пыльными тканями, прогнившей мебелью и прочим атрибутом. Сматывая временем побитый канат, я заприметил маленькую дверь в пол своего роста. Любопытство заставило туда заглянуть.

От покрытых плесенью стен в малой комнатушке тянулась выставка картин. За ширмой разлилась шутовская тень под скобление карандаша по бумаге.

Не очень приятно чувствовать себя изгоем-великаном, но отмечу, что картины и наброски написаны зрелой и достаточно чувственной рукой. Сказать, что я удивлён шутовским талантом – это не сказать ничего. Решил не мешать ему творить и покинул его владения, забрав с собой парусный канат. Тренировку начну завтра, насыщенный день требует хорошего отдыха. Устроившись в неудобной кровати, скрючив ноги, я вспоминал свои первые дни на флоте. Ничего, привыкнем. Не штормит и ладно.

Ближе к полуночи я вскочил от истерического бабьего крика и наигранных оскорбительных выражений. Через пару секунд звуки сменились на лязганье ножей и слоновий топот Пробки. Кажется, что он теперь меня ненавидит, ну, когда-нибудь отойдёт. Взбив перьевую подушку, погрузился в сон предвкушая завтрашний день.

NATUS EST IN TENEBRIS

Раздражающий шутовской барабанный марш будил балаган на завтрак. Эти переглядки за ломтём хлеба между Эриком и Дорной пропитанные взаимной ненавистью выглядели очень романтично. Что мешает жить вместе этим противоположностям, даже по ориентации, останется для меня загадкой. Приятно почувствовать себя частью этой странной и бесноватой семьи под общей крышей. Даже сам факт общинной жизни в этих стенах выглядит интересно. Им не нужна королева со своими законами, сюда не приходят новости столичной суеты. По-своему спокойно и непривычно чувствовать себя в безвременной пропасти вечного веселья и репетиций. Уверен, что для большинства и Рыло со своими расправами изрядной жестокости – это просто условность, с которой смирились и продолжили жить как с какой-нибудь болезнью. Суфлёра на третий день предали огню. Его распухшее тело изрядно смердело, привлекая крыс и прочих насекомых. С шутом получилось наладить контакт за общей трубкой табака и обмениваясь опытом в искусстве. Теперь он потихоньку осваивает письменность, хоть парень и лишён языка, но учится быстро. Пробка пусть и скалит на меня зуб, но взялся за свой внешний вид с особым усердием. Тем временем моя верёвка подниматься выше шести метров наотрез не соглашается.