Возникает противоречие между подходами к понятию ренты как к избыточному продукту, порожденному природой, и как к следствию производственных отношений. Это противоречие решает Д. Риккардо. «Рента – это часть продукта земли, которая платится землевладельцу за пользование первобытными и нерушимыми силами почвы» [7, стр. 436]. В максимально лаконичном определении Д. Риккардо сумел воздать должное природе, и утвердить присвоение как главный фактор, который определяет ренту. Этот подход становится классическим.
Важно отметить, что при определении ренты У. Петти брал за основу вознаграждение за труд хлебороба, а остаток относил на счет ренты. Теперь отсчет идет от платы за землю, которая является рентой, а остаток – вознаграждение за труд человека. Если сначала, по А. Смиту, в силу «невежества» крестьянин мог использовать часть ренты, то теперь потребителем ренты он ни в коем случае не является.
К. Маркс рассматривает понятие земельной ренты в условиях капитализма, который развивается, и усложняет его, связывая с прибавочною стоимостью: «всякая земельная рента есть прибавочная стоимость, продукт прибавочного труда» [4, стр.163]. Рента, как и прибавочная стоимость, присваивается земельным владельцем. Маркс не исключает участия природы в создании стоимости, но уменьшает ее роль до обычного средства производства: «сила природы не источник дополнительного дохода, а лишь ее естественный базис.» [4, стр. 176]. В итоге, по Марксу, земельная рента – это часть прибавочной стоимости, которая является функцией классовой борьбы, а значит и функцией социальных отношений.