Вы – все те, кто что-то мог.
Вы – все те, кто чего-то стоил.
Вы – все те, кто мог творить что-то такое, что осталось бы крупицами в Храме Вечности, – вы пошли зарабатывать бабло, вы почти все стали менеджерами среднего звена.
Вы порезали на шнуры крепко стоящий член вашего умения творить, уткнулись в товарные накладные и путевые листы, в маркетинговые исследования и в графики повышения продаж.
И все, вас больше ничего не интересует. И некому теперь писать хорошие романы. И за последние десять лет – десять! – не сняли в России ни одного, кажется, хорошего фильма. И нет и не будет нового Бродского или Мандельштама от поэзии. И нет и не будет нового Высоцкого или Гребенщикова от музыки. А если даже что-то такого рода и появится – совсем скоро некому будет это воспринимать. Вам надо объяснять почему? Потому что ваши дети получат не те ориентиры, что давали вам ваши родители. Ваши дети будут думать только о том, где, как и что покруче потребить. А еще они будут думать о том, как на это заработать. К черту литературу, к черту поэзию, все это понесут тоннами в макулатуру – просто оттого, что они занимают место, просто оттого, что все это собирает пыль.
А вы так и будете строчить посты в «Живой журнал» или «Фейсбук». Посты, которые пропадают из любой людской памяти через неделю после прочтения.
Вы превратились в рыб, и ваши дети превратятся в рыб. Рыб, у которых память рассчитана на три, что ли, минуты.
И Вечность, я думаю, вам этого не простит».
Комментов: 2. Комментировать эту запись.
Севастьянов допил свой кофе.
– Ну что тогда, – Павлик повертел в руках свою пустую чашку. – Я сейчас позвоню на работы, узнаю, что там к чему, да поедем ко мне на дачу?
– Да, – Семен улыбнулся. «На работы» – это Кельвин еще в лицее придумал, как кальку с обязательных работ в концлагере или тюрьме. Там ведь тоже выгоняли «на работы». Прижилось, стало быть, это его выражение и прошло через годы. – Спасибо тебе, Павлик.
– Только еще заедем за ключами от дачи, – Павел взял мобильный и стал набирать номер. – Сам понимаешь, все это как-то внезапно.
– Окей, – Семен повернулся к барной стойке и поднял руку, чтобы принесли счет.
Ехать к Паше домой предстояло через весь город.
Принесли счет. Павлик закончил говорить по телефону. Ради интереса Кляйн заглянул в счет и прикинул, что в счете почти пять баксов. Семен вспомнил о «фишечке» своего заведения, своей «Колбасы» – два кофе за один доллар. Но когда это было-то. Это было уже очень давно.