Не под пустым небом. Роман-трилогия «Побережье памяти». Книга вторая - страница 15

– Ой Гришенька, милый мой! Наконец-то я снова тебя вижу!

– Послушай Ника у меня для тебя новость! Выходи за меня замуж!?

– Господи ты боже мой! Да конечно же! -и она обняла меня.

– Где тубус?

– Сейчас принесу! -Ника убежала в комнату, а затем вышла с тубусом, который открыла и вытащила картину.

– Ты знаешь Ника… -но договорить она мне не дала.

– У меня есть знакомый антиквар, он <<железный>>,не предаст! Наличными сразу отдает, без всякого аванса, уже проверен не раз! Сдать ему картину можно хоть сейчас! И у меня для тебя подарок! -Ника открыла сервант и достала из нее коробку.

Я открыл ее, в ней лежал сотовый телефон.

Картину мы с Никой продали антиквару и выручили очень неплохие деньги. После этого подали заявление в ЗАГС. Я свою квартиру сдаю какому-то военному с семьей, а живу у Ники. Она очень рада и счастлива, что все таки добилась своего. Веру или как там ее, короче тех близняшек-авантюристок я больше не видел.

Моня Мордэхаевич Карцер сидел в ресторане Царскосельского, маленькими глотками попивая из большого для его ручонок бокала терпкое вино, ждал человека с которым договорился о встрече. Моня Мордэхаевич был маленьким, тучным, лысоватым и хитро-коварным евреем. Он крайне был недоволен тем, что его старший родной брат Гога, попросил снова об услуге. Снова посетить Санкт-Петербург по одному важному делу. Моня сидел и вспоминал свой недавний разговор со своим старшим братом.

– Ну где ты Моничка? Тащи сюда свое грешное тело! Я крайне таки тобой не доволен! -вяло кричал Гога.

Гога Мордэхаевич Карцер, сидел у камина и маленькими глотками потягивал из бокала <>,один из довольно старейших и, известнейших французских коньячных изделий. Он сидел в кресле-качалке, освещаемый отблеском огня из камина и, ночниками установленными на стене в виде канделябров со свечами. Моня уже много раз давал себе слово, больше ни ногой в этот страшный лично для него город, но Гога настаивал, пришлось уступить родному, старшему братцу.