– Есть, – кивнул Акке и его взор на мгновение потерял четкость. – Я был знаменосцем ярла Йоргена. Мы тогда воевали со свеями и дошли почти до Эльвдалена. Легкая победа, но лишь вернувшись назад, мы поняли, что произошло. Ярл Фольке отвлек нас малыми силами и увел от дома, а сам с большей частью хирда сжег все – от Рёрсу до Схьёрдала. В Схьёрдале жила моя семья – жена и четыре дочери. Я до сих пор чувствую на руках холод их обескровленных тел, над которыми раз за разом надругались хирдманы Фольке.
– Я слышал эту историю, – проговорил Мидас, решив поддержать капитана, наплевав на всякую секретность. Знаменосец конунга Эйрика действительно мог знать о тех событиях, а вот притенский друид – нет. – Вы тогда за двое суток дошли до Эстерсунда, хотя хирд на марше мог покрыть то расстояние не менее, чем за четыре-пять дней.
Акке не обратил внимания на замечание Мидаса, лишь коротко кивнул, не отрывая взгляда от далекого прошлого, которое останется с ним до последнего вздоха.
– Я знаю, что это неправильно, но до сих пор не могу перестать задавать себе один вопрос, – капитан кнорра прикрыл единственный глаз и обхватил голову руками. Затем резко выпрямился, его жесткие морщинистые ладони цвета слоновой кости непроизвольно сжались в кулаки. Он ударил ими о борт корабля и с вызовом посмотрел в низкое серое небо. – Где были мои боги? Где они были, когда мою жену и дочерей насиловали? Где они были, когда мою жену и дочерей убили, а потом снова насиловали? Где?
Он не кричал и не было в его голосе неудержимой ярости, которой там следовало быть. Боль прошлого давно прижилась в сердце старого капитана, но память, память раз за разом наводняла его душу темными образами, которыми нужно было с кем-то поделиться. Он годами копил эту тьму в себе и вот, встретил двух странников, которых никогда больше не увидит. Он столкнулся с ними по воле судьбы, и почуял в их душах что-то знакомое, будто увидел за их спинами секреты, могущие изменить все.
И он открылся им. Потому что порой проще рассказать все незнакомцу, чем самому близкому человеку. Особенно когда самых близких людей уже нет в живых. Когда их отобрали без надежды на возвращение.
– Я думаю, твои боги были там же, где и всегда, – ответил Карн, хотя едва ли Акке требовались какие-то ответы. Но его слова прозвучали и в них было чуть больше жестокости, чем он хотел. – Они были где-то далеко. Слишком далеко от смертных и их проблем.