Обычно в племенах все было примерно одного цвета. Они носили одежду из выделанных звериных шкур, имея склонность к темно- серым тонам. Дарсы жили в кортанах, так они называли свои жилища, которые строились из стволов тонких молодых деревьев. Крыша и стены также покрывались звериными шкурами. Зимой они утеплялись, их пропитывали жиром животных. Постелью им служил речной тростник.
Речь дарсов была очень трудна. В те же стародавние времена каждое племя дарсов говорило на своем родном языке, но потом, чтобы облегчить общение, они пришли к единому языку, назвав его кавергинским. Могу вас заверить, если бы вы захотели выучить их язык, то потратили бы на это многие годы. Один мой знакомый, имеющий способность к изучению различных языков древних народностей по старинным манускриптам, пытался попробовать выучить язык дарсов, но вскоре разочаровался и бросил, поняв, что это бесполезное занятие.
Дело в том, что в языке дарсов чтобы правильно произнести слово и добиться нужного смысла, необходимо было знать, каким тоном его следовало произнести, одно слово могло иметь 8—10 разных значений, и, конечно, если оно было произнесено не так, получалась полная ерунда.
А потому язык дарсов был практически не изучаем для других, хотя все же находились представители других народов, постигших его. Зато сами дарсы, обладая великолепной памятью и усвояемостью, легко владели чужими языками. Многие из них хорошо говорили на свирейском, (общий лесной язык), лакирийском, элларском. Удивительно, не правда ли?!
В семьях у дарсов не было ограничения на рождение мальчика, это и понятно, он, повзрослев, становился главным добытчиком, а вот девочек можно было иметь только одну, зачастую умерщвляли первую, принося младенца в жертву какому – нибудь богу, чаще всего Жергуру*. Правда, это происходило всегда с разрешения родителей, но они, как правило, были согласны. Этот жестокий обычай уходит корнями в глубокую древность, судя по всему, такие законы были изданы во времена голода или, скорее всего, для поддержания равновесия в племенах, так как мужчины частенько гибли во время охоты или войн.
Если в семье вслед за первым младенцем, принесенным в жертву, рождалась снова девочка, её окропляли водой со священного источника, давали имя – она уже считалась членом семьи, после чего её убийство расценивалось бы как преступление.