Но нет, ноги несли меня вперед, а школа становилось все ближе, а значит состояние мое становилось все хуже и хуже. И вот в какой-то момент показываются ступеньки. Я понимаю, что мне конец, руки начинают трястись, внутри все сжимается, челюсть стиснута, глаза в пол. И вот он пик: я на грани. Но тут я вижу кого-то из своих, и все – тревога отступает, все улыбаются, бояться нечего. Новый день в школе начался.
Несколько часов, немного веселья и скуки, и уже можно идти обратно домой. Самой короткой тропой, ведь дома опасаться нечего, и туда хотелось попасть побыстрее.
По дороге домой я мог купить себе съесть что-нибудь, потому как кушать в школьной столовой было для нас зазорно, равно как и ходить в туалет по большой нужде, поэтому все естественные человеческие потребности нужно было справлять дома. И вот, выходя из школы, погрустив и посмеявшись, я отправлялся домой мимо магазина со всякими вкусностями, которые мне запрещали есть. Но я все равно их покупал, потому как никто никогда не сможет узнать, что я съел. И, отдавая всю свою мелочь, ты получаешь детский деликатес, который взрослые почему-то не едят, ведь это не полезно. И вот ты кушаешь первый раз за день, если, конечно, в школе никто ничем не угостил. Оттого недолгая прогулка до дома становится еще более радостной. А чего грустить? Идешь себе домой беззаботный. Придешь, переоденешься, и на улицу, или за приставку. Рай! И уж пока мама с работы придет, времени вагон.