Друзья невольно переглядываются, уставившись на учителя. «Шутит, небось!», подумалось каждому из ребят.
РЕМЕЗ
Так вот, друзья мои! А теперь наберитесь терпения и внимательно слушайте меня!
В его голосе зазвучали какие-то торжественные нотки, а лицо делается строгим и серьёзным.
РЕМЕЗ
Пригласил я сюда всех вас вовсе не для рыбной ловли. Извините, так заставили обстоятельства.
Прогулка наша сюда была затеяна мной для того, чтобы сообщить вам нечто чрезвычайно важное.
Всё то, о чём мне придётся сейчас вам поведать, последняя воля Льва Савельевича Лопухина.
Разговор этот должен остаться между нами и храниться, до поры до времени, в глубочайшей тайне.
Ребята невольно подаются вперёд, отчего живое кольцо вокруг костра как-то сужается. Взгляды трёх пар молодых, любознательных глаз в тревожном, молчаливом ожидании устремляются на говорящего. Даже Альфа, и та, приподняв морду, настороженно вострит длинные уши.
РЕМЕЗ
Конечно, вы вправе задать вопрос, почему именно перед вами должна прозвучать исповедь старого человека.
Почему именно сейчас, здесь и, с какой целью?
Постараюсь ответить, но в обратном порядке.
Во-первых, цель единственная и главная – попытаться предотвратить надвигающуюся Вселенскую катастрофу, грозящую Солнечной системе, а, следовательно, и Земле.
Об этом человечество не знает и ведать пока не должно.
Шеи ребят вытягиваются в сторону произносящего столь страшные слова. Хочется верить, что всё это – просто нелепая шутка, правда, не свойственная такому человеку, как Ремез. Однако, тот с вполне серьёзным видом продолжает:
РЕМЕЗ
Во-вторых, место здесь глухое и поэтому нас никто не слышит.
В-третьих, Лев Савельевич просил меня открыться перед вами в любое время, когда я сочту это нужным.
После долгих размышлений я пришёл к выводу – не откладывать дела «в долгий ящик» и при первой представившейся возможности посвятить вас в суть дела.
В дни учёбы мне не хотелось бередить ваши души и отвлекать от занятий. Почти всё лето вы отсутствовали в Крутогорске. Ну, а я такой же смертный, как и все. И со мной может вдруг случиться что-нибудь непредвиденное и тогда всё, как говорится, «канет в Лету».
И последнее – почему обо всём этом я должен сообщить именно вам. Да потому, что это воля Льва Савельевича.
Он почему-то уверовал в вас, как в самого себя, а внутреннее чутьё редко когда его подводило.