Шли долгие минуты затишья, и напряжение не спадало ни на секунду. Марку казалось, что каждый нерв, каждая жилочка его тела заметно дрожит, хотя на самом деле шевелились у него только пальцы в перчатке правой руки. Он безостановочно разминал их, чтобы они всегда оставались теплыми и не утратили гибкости. Глаза Марка тоже двигались, медленно поворачивались туда и сюда, осматривая разбитый ствол дуба; время от времени он моргал, чтобы убрать наворачивающиеся от напряженного наблюдения и холодного воздуха слезы.
– Черт побери, что там происходит? – беспокойно спрашивал нервничающий Фергюс Макдональд, пристально глядя сквозь линзы перископического бинокля, позволяющего спокойно вести наблюдение, не высовываясь из-за бруствера.
– Парня загнали в угол, – отозвался генерал Кортни. Не отрывая глаз от другого перископа и слегка поворачивая его, он водил объективом по склону. – Попробуй пройтись с Катбертом еще разок.
– Вряд ли он снова клюнет, – тут же возразил Фергюс, подняв на него узко поставленные глаза с розовыми от холода и напряженного ожидания веками.
– Это приказ, сержант, – отрезал Шон Кортни.
Широкий лоб его сморщился, брови резко сдвинулись, темно-синие глаза сощурились, а голос походил на рычание старого льва. Сила и харизма этого человека и тон приказа вызвали трепет даже у Фергюса Макдональда.
– Слушаюсь, сэр, – угрюмо пробормотал он и поплелся к своей кукле, стоящей рядом с огневой точкой стрелка.
Снова щелкнул выстрел, и Марк Андерс от неожиданности быстро моргнул пару раз широко раскрытыми карими с позолотой глазами. Не отрываясь, сосредоточенно, как охотничий сокол, он смотрел на склон.
Сразу же после выстрела послышался лязг затвора: немец перезарядил винтовку. И снова кончик обмотанного мешковиной ствола слегка шевельнулся… но потом глаза Марка сместились чуть в сторону.
Он увидел еще движение, столь неуловимое, что заметить его мог только очень внимательный глаз. Это был просто вздох в узкой, не более трех дюймов, щели между стволом поваленного дуба и укрытой снегом землей. Только это единичное и быстрое движение воздуха, а потом снова все замерло.
Марк долго и пристально вглядывался в эту щель; секунды тянулись медленно, но больше ничего не видел. Просто какая-то тень и еще очертания неопределенной фигуры, на которую падал тусклый отсвет, отраженный снежным покровом за ней. И вдруг он увидел кое-что еще.