Сжав зубы, потому что безумно хочется выругаться, возвращаюсь к терминалу и сбрасываю настройки системы, дабы не оставить следов, добегаю до окна, встаю на подоконник и, не раздумывая, прыгаю вниз.
Здесь высоко, как-никак шестой этаж. Но я всё же предусмотрела подобный вариант бегства, так что заранее нацепила гасители, снижающие скорость падения. Они, конечно, не панацея, удар всё равно будет сильным, однако я, по крайней мере, не разобьюсь и не покалечусь.
Ну, я так думала в тот момент. Никак не ожидала, что можно травмировать кого-то ещё. И уж тем более не рассчитывала на то, что в это позднее ночное время внизу окажется случайный прохожий!
– Дихол! – негромко вскрикивает кто-то весьма упругий, когда я приземляюсь на него всей тушкой, заваливая на землю.
Ещё в процессе падения чувствую, как меня обхватывают чьи-то сильные руки, и мы, движимые инерцией, перекатываемся друг через друга. Замираем в позиции, весьма далёкой от целомудренной, потому что я оказываюсь внизу, а тяжёлое крупное тело надо мной, ощутимо придавливая к земле.
– Это ещё что такое? – неимоверно удивляется низкий голос. – Ты откуда свалилась?
Чувствую, как мужчина приподнимается, частично избавляя меня от своего веса, и смотрит наверх, пытаясь определить исходную точку траектории моего полёта. Замечает световые всполохи, озаряющие один из этажей, и мгновенно принимает вертикальное положение, вздёргивая меня следом.
– Идти можешь? – коротко интересуется, делая шаг в сторону сгущающегося мрака переулка, образованного тесно стоящими домами.
– М-м-могу. – Оглушённая падением вопросов не задаю, послушно следуя за тянущим движением руки.
Идём мы молча и ощутимо быстро. Можно сказать, почти бежим. Пару раз сворачиваем в боковые ответвления между домами, огибая огромный административный комплекс, уже почти выходим на площадь, как меня внезапно дёргают в сторону, вдавливая в стену и зажимая рот рукой.
– Тише! – коротко предупреждают, не позволяя вырваться, хотя я и пытаюсь это сделать.
За спиной мужчины начинают плясать световые блики, раздаются возбуждённые голоса, а визг сирены становится куда более отчётливым. Затихаю, понимая, что сейчас меня обнаружат и разоблачат, особенно если поймают в экипировке, даже глаза прикрываю, но буквально через несколько секунд чувствую, что давление ослабевает и рука, столь бесцеремонно обосновавшаяся на моём лице, исчезает.