Коричневую от загара лысую макушку Карпа Семеныча уже отметили первые капли росистого пота. День обещал быть очень жарким, несмотря на то что солнце недавно взошло.
Весь вид Карпа Семеныча демонстрировал минимум дружелюбия и гостеприимства.
– Скажите, пожалуйста, – спросил Игорь вежливо, – здесь живет Карп Семенович Чибиряк?
– Нет, – ответил Карп Семенович Чибиряк, не моргнув глазом, – здесь не живет Чибиряк!
Воцарилась неловкая пауза.
– Ну да, – понимающе улыбнулся Игорь, – я вас понимаю. Действительно, как может не жить К. С. Чибиряк в доме с табличкой: «Здесь живет К. С. Чибиряк»? Глупость какая-то, ведь правда?
– Огрыз с тобой? – на вопрос вопросом ответил Чибиряк.
– Что?
– Гляденыш, – говорю, – дурра-млять!!
– Со мной… И еще один завтра приедет…
– Гляденыш или осранец? – деловито спросил Чибиряк.
– Осранец! Ох, какой осранец! – уверенно сказал Игорь. Он стал понемногу понимать язык аборигена.
– Не! – сказал Чибиряк. – С еще одним осранцем – не-е!
– Понимаю, – сказал Игорь, – два осранца хуже, чем один.
– А ты мозга! – уважительно сказал Чибиряк. – Через дорогу…
– Что?
– Круглый дом через дорогу – сявка… Зойка… гнида… млять-дурра! – прорычал Чибиряк.
Игорь понял.
Через дорогу они действительно нашли то, что искали: домик, похожий на резной теремок, и радушную бабу Зою, очень обрадовавшуюся внезапным постояльцам.
– Пошли на почту, – сказал Игорь Стасику, после того как они устроились.
– Зачем?
– Дадим телеграмму Михаилу.
– Это как?
– Увидишь.
– Пишем так, – сказал Игорь. – «>Приезжай “Теремок” тчк. Бабе Зое тчк. Не забудь фотоаппарат тчк».
Меня еще не было. Я еще не получил телеграмму, не собрал саквояж, не пришел на вокзал, не купил билет, не сел в поезд и не приехал на ту маленькую станцию в сосновом бору. Лес, дорога, солнце, утро.
Все еще было впереди.
Чибиряк же с тех пор надолго стал в нашей компании именем нарицательным. И когда мы хотели сказать, что среди нас нет плохих людей, мы говорили:
– Здесь не живет Чибиряк!..