Уже почти добравшись до Лондона, он начал корить себя, что не проверил, какую комнату отвели малышке, не выспросил о планах по ее воспитанию, не узнал, понравилось ли ей в новом доме. Это не входило в его обязанности, но сердце подсказывало необходимость провести подобные манипуляции, чтобы немного приструнить семейство Бенсон, думающее только о неожиданно свалившихся деньгах. По всему выходило, что их собственное поместье почти не приносило дохода, и жить они собирались на деньги малышки.
Чарлсону стало неуютно на душе, и он решил пройтись. Ноги принесли его на берег Темзы. Темные воды текли вдаль, унося размышления. Он дошел до самого порта и сейчас смотрел, как разгружают суда. Ах, если б можно было разгрузить сердце и душу как корабль, опустошив трюмы! Тогда мысли очистились бы и поднялись вверх над всем сущим, как шхуна над кромкой воды.
Постояв немного, Чарлсон решил, что пора домой. Жена и девочки наверняка заждались к ужину.
Развернувшись, он наткнулся на какого-то мальчишку, спешившего в порт. Настолько худого, что больше десяти лет и не дашь. И только рост позволял определить, что ему никак не меньше тринадцати. Чарлсон хотел было спросить, что малец делает в доках, но потом передумал, – от прошлых привычек надо избавляться! – и заспешил домой.
Между тем интуиция не подвела бывшего детектива.
Юный испанец Кристиан Торрес, на которого наткнулся новоиспеченный поверенный, оказался в этих местах не случайно. Он был матросом на одном из тех судов, что сейчас стояли в доках. Его мечтой было попасть на каперский корабль, непременно под флагом Англии, но такие не набирают людей в порту открыто. Начинать надо с малого.
Только сегодня он прибыл по воде из Испании, получил расчет и сейчас искал работу, чтобы отправиться в новое плавание. Пусть он молод и плохо говорит по-английски, но удача любит смелых. И он непременно добьется своей цели!
Англия, 1757 год
Тетушка опять на нее злилась. Маргарет точно знала. Иначе, к чему самой звать племянницу? Едва только услышав окрик «Маргарет Далтон!», она съежилась и начала лихорадочно соображать, в чем успела провиниться.
На ум не приходило ничего преступного, но удивляться не стоило: виновной могла быть совсем не она.
Например, в прошлый раз, когда такое случилось, тетя Беатрис была вне себя от гнева – шутка ли, потоптали все ее цветы. И хотя те росли не на подъездной дорожке, а позади дома, и обитали там потому, что были не слишком красивыми, – можно даже сказать, неудачными, – тетушку их потеря все равно сильно огорчила. Да так, что она прервала свои важные занятия и сама отправилась искать виновную. Которой, по ее мнению, была Маргарет. Той и близко не было к этому подобию клумб – стебли были сломаны ее двоюродной сестрой Анабель и ее подругами, ходившими взад-вперед по дорожкам около них и изображавшими королеву на приеме. Но для миссис Бенсон это значения не имело.