Странная история произошла у меня с Лёвочкой. Я очень хорошо его помнила – лицо, рубашечку, голую попу. Но с тех пор, как родился Мишенька и Мама стала сажать его на кровать, я пытаюсь вспомнить Лёвочку… и не могу! Как только я пытаюсь вспомнить, мне кажется – вот, я вижу его лицо, но оно сразу расплывается и превращается в Мишенькино.
Мамочка говорит, что Мишенька ей послан “в награду”! Он самый спокойный из всех четырёх детей. Когда ночью он хочет есть, он никогда не плачет, он начинает тихо сопеть. Тогда Мама быстро вскакивает с кровати, вынимает его из коляски, а коляска в пятидесяти сантиметрах от кровати, кладёт Папе на ноги – а у Папы сон как у меня, – меняет ему пеленки и кормит молоком. А Мишенька ей улыбается.
Правда, с Мишенькой произошла одна история, которая очень удивила Маму. Это было в январе сорок пятого года, Мишеньке был примерно месяц. Мама его покормила, хотела пелёнки сменить, но у неё что-то закончилось, и она оставила его открытым, побежала в ванную, крикнула Папе: “Последи за Мишенькой!” Вернулась, проходит между буфетом и роялем к себе в спальню и видит: в открытом рояле вода.
– Жоржик, откуда в рояле вода?! – Она очень удивилась. Очень!
– Мишка написал! – И Папа победно усмехнулся.
Так рассказывала нам это Мамочка.
– Но от Мишки до рояля почти метр! – Мамочка рассказывала, что никак не могла понять: ну как он мог туда написать?
– Мышка, это мальчик! – сказал Папа. – Вот его пися, вот он писает! – И Папа начертил в воздухе дугу. – А вот он рояль!
Мама говорит, что они так смеялись, на какой-то момент даже о Мишке забыли!
Раньше Ангелом была Анночка, теперь она стала Принцессой – так её Папа зовёт.
А теперь у нас Ангел – Мишенька!
Мне очень не хотелось ехать в лагерь – опять Анночки не будет, потому что, как и в прошлом году – так Мамочка объяснила, – Папа с трудом даже две путёвки достал. Но зато там будет эта дурацкая Соня, наша пионервожатая, с ней надо воевать, а я не люблю воевать, но иногда приходится. Ёлка сказала, что, может, Сони совсем и не будет. Я очень удивилась: как это, лагерь будет, а Сони не будет! Потом, там очень скучно и только один родительский день!
И мы опять стоим на платформе, нас очень много. Опять эта женщина дирижирует, а мы кричим: “До отхода пять минут, до свиданья, Гозенпуд!”